Но я забыла об этом. Дым, кружащий в голове, его рассказ, его поцелуи…
— Тогда зачем всё это? — резко спросила я, указывая на погасшую жаровню. — Почему ты не сказал сразу, что всё кончено?
— Потому что мне было важно, чтобы ты не пряталась под одеялом и не уходила в своё горе, — серьёзно сказал Рэй. — Чтобы мы по-прежнему полагались друг на друга, а не цедили реплики сквозь зубы.
— Это манипуляция!
— Конечно. А ты как хотела?
У меня вырвался невесёлый смешок:
— Да, действительно. Это же ты.
Рэй повернулся к окну.
— Я не виню тебя в нашем провале, — отрешённо произнёс он, вглядываясь в одинокую звезду, показавшуюся в разрыве туч. — Или себя, если уж на то пошло. Алетта очень хорошо подготовилась, а арестовать её раньше, не выдав никому тайну бессмертия, было совершенно невозможно.
— Но ты всё равно себя винишь, — тихо сказала я.
— Это уже неважно. Как я сказал, время признаний прошло.
Я молча смотрела ему в спину. Будь убийцей моего отца не он, что бы я чувствовала?
Я не знала. У меня уже не было сил на чувства. Слишком ясно стоял голос Рэя в ушах, произносящий кодовое слово.
И кровь на камнях арены.
— Откуда ты вообще берёшь эти кодовые слова? — устало произнесла я.
— Из архивов древних сиддов, — серьёзно произнёс Рэй. — Они очень тщательно записывали свои истории мести. Удачные, конечно: неудачные записывать было некому.
Он обернулся, и несколько секунд мы глядели друг другу в глаза.
— Я буду по тебе скучать, — тихо сказала я.
— Мы по-прежнему будем работать вместе.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Едва уловимая пауза. А потом Рэй наклонил голову:
— Знаю. Но увы, Фаэль.
— Увы — что?
Вместо ответа Рэй бесшумно прошёл к двери, не бросив даже взгляда на свою рубашку, оставшуюся на моих плечах. Взялся за ручку.
— Мы по-прежнему будем работать вместе, — произнёс он. — Но скучать по прошлому я не буду. И по тебе — тоже.
Его тон был абсолютно искренним. Точно так же Рэй говорил с Джейеном в последний раз на спине дракона, отпуская его. И именно таким тоном он шептал мне странные и невозможные вещи в ночь, когда я полностью находилась в его власти.
— Неужели ты никогда не бываешь настоящим? — еле слышно прошептала я. — Ни одной секунды?
По губам Рэя скользнула странная горькая улыбка:
— Возможно, ты и не заметила бы разницы.
— Что ты имеешь в виду?
Вместо ответа Рэй открыл дверь — и растворился в воздухе.
Я осталась в своей спальне одна.
Не было смысла пытаться заснуть, наверное. Я вздохнула и встала.
Завтра будут тайные и тихие похороны тела леди Алетты. Конечно же, мне нельзя было туда идти и вызывать излишние вопросы, да я и не собиралась этого делать. Я не хотела думать о ней как об отце. Просто не хотела.
Я подошла к комоду. Переехав в собственную комнату, я решила взять из дома вещи и напоминания, которым не было места в общей спальне Второй Академии.
Например, старый портрет отца. Пару коротких писем, которые он написал мне по случаю. Красивая морская раковина с другого края мира, идол-талисман полированного дерева, пластинка из солнечного камня… Не артефакты — обычные сувениры, но они были дороги мне до сих пор. Память об отце, каким я его знала.
Узел белой ленты на тонкой пачке писем выглядел совершенно так же, как в день, когда я его завязала. Даже едва заметный волосок был на том же самом месте. Я рассеянно улыбнулась и развязала ленту.
И моргнула, вместо трёх пожелтевших листков увидев четыре.
— Нет, — прошептала я, разворачивая незнакомый лист. — Не может быть.
Но чернила на нём — я не могла ошибиться — выглядели свежими.
Вчерашними.
И почерк моего отца совершенно не изменился.
«Моя дорогая Фаэль,
Не думаю, что «гриссёнок» здесь подойдёт. Ты стала старше, в конце концов».
У меня вырвался сдавленный всхлип.
«Мои планы могут пойти прахом в любой момент, поэтому я заранее решил попрощаться. Если ты случайно прочитаешь это письмо до открытия турнира — не ходи туда. Увы, другой возможности предупредить тебя у меня не будет.
Я много думал о том, чтобы сделать тебе подарок, о котором мы говорили. Новые лица и новые приключения… эта мысль восхищает и ужасает тебя, не так ли? И ужаса сейчас куда больше, чем восхищения.
Ты не готова, как и я когда-то был не готов. Что ж, пока ты не отбросишь глупые условности и не решишься взять своё, я буду ждать и наблюдать. Мы не увидимся открыто — пока. Но, поверь, я тоже жду этой встречи.