— Думаешь, раскрыла меня, да? Что ж, справедливо.
— Просто скажи мне правду.
В полутьме я едва видела лицо Рэя. Лишь лихорадочный блеск его глаз.
Лицо человека, который думает о смерти. Человека, который ставит на кон голову и знает, что может потерять в любой миг.
— Если твой отец победит, — произнёс Рэй, — если я проиграю окончательно… у геммы истинного зрения есть ещё одно слово. Страшное слово. Не произноси его ни при каких обстоятельствах, потому что оно обернётся и против тебя тоже. Ты даже не представляешь как. Это действительно последнее оружие, Фаэль.
Он смотрел на меня бездонными глазами, в которых в эту секунду не было ни одной золотой искры, и я вдруг поняла: вот оно. Вот он — истинный акт доверия.
Не спасательный круг, не проявление романтической симпатии. Что-то тёмное, жестокое, далёкое и чужое…
…Оружие. Для Рэя и для меня.
— Я готова узнать это слово, — произнесла я.
Молча, не издав ни единого звука, Рэй начертил второе слово на снегу.
И мгновенно стёр его.
Я прикрыла глаза. Буквы, обещающие свирепую месть, готовую обратиться против самого мстителя.
— Я умру? — спросила я вслух. — Если произнесу его?
— Нет. Но эта судьба немногим лучше. Это слово лишь для той минуты, когда всё будет потеряно.
— Почему ты тогда вообще мне о нём рассказываешь?
Рэй долго молчал.
— Потому что там, на арене, была минута, когда мне стало по-настоящему страшно, — наконец сказал он. — Когда я укрощал дракона, голова кружилась, я стоял из последних сил — и вдруг почувствовал…
Его лицо исказилось.
— Что? — тихо спросила я.
— Словно я исчезаю, — с внезапной силой произнёс Рэй. — Словно кто-то или что-то пытается забрать меня себе в собственность. Не прочитать мой разум — отшвырнуть его в сторону.
Я беззвучно ахнула.
— Ты…
— Не знаю. Безумием было бы представить, что среди этого хаоса Маркус каким-то чудом оказался рядом со мной и попытался похитить моё тело. Но я помню, что я ощущал.
— Вот почему я видела страх в твоих глазах, когда ты вспоминал об этом, — прошептала я.
Глубокий вздох.
— Что ж, в одном Алистер точно не соврал: у Маркуса нет энергии для переноса. Чьё бы тело он ни желал получить, он бессилен.
Рэй замолчал. Я протянула руку, переплела наши пальцы и сжала.
— Всё будет хорошо, — проговорила я. — Обязательно.
На его непокрытую голову падал снег. Мы стояли рядом в финале дня, полного открытий и предательств, и у меня голова шла кругом.
— Но что бы это ни было, там, на арене, ты не убивал моего отца, — прошептала я. — Не убивал.
— Я сам этого не знал.
— Но теперь знаешь. И знаешь, что тайна бессмертия не утеряна. Что твоя мечта не разбита вдребезги…
Мы посмотрели друг другу в глаза и одновременно завершили:
— И что между нами не всё кончено.
Я распахнула глаза, глядя в расширенные глаза Рэя. Он правда имел в виду то, что сказал? И я тоже?
— Рэй, — прошептала я, — ты и я…
Холодный палец коснулся моих губ.
— Шшш. Пожалуй, хватит стоять на морозе, как думаешь? Пойдём в дом.
Дверь поддалась, едва Рэй коснулся пальцем незаметной пластинки. А потом он притянул меня к себе, пальцы скользнули по пуговицам жакета — и я тихо ахнула, когда его губы накрыли мои.
И обвила его шею руками, жадно целуя его в ответ.
День и его тайны были позади. Сейчас между нами ничего не стояло, и мы с Рэем были совершенно одни в этой ночи.
Мы влетели внутрь холла, как ураган, бешено целуясь. Жакет, небрежно отброшенный, упал на пол, перчатки последовали за ним, и я наконец-то запустила пальцы в густые ореховые волосы, чуть влажные от растаявшего снега.
Рэй и я. Его горячая грудь под рубашкой изысканного полотна, руки, уже скользящие под моей блузкой, знакомый золотой блеск во взгляде.
— У тебя горят глаза, — шепнул он, расстёгивая мой ремень. — Что на тебя так повлияло? Смертельная опасность, новости о твоём отце… или?
На миг мы замерли, полуобнажённые.
— «Или», — прошептала я. — Я и ты. Сейчас я не могу думать ни о чём ином.
Рэй тихо засмеялся. И вдруг поцеловал меня в кончик носа:
— Я тоже.
Когда мы добрались до порога гостиной, на мне не осталось ничего, кроме белья. Мои босые ступни коснулись белого густого ворса, взгляд упал на далёкую лестницу, ведущую на второй этаж, и я поняла, что до спальни мы не доберёмся.
Я прогнулась, упала на спину и встретила Рэя уже на ковре, в одном лишь треугольнике шёлка на бёдрах. Мягкий ворс под лопатками, горячее тело рядом со мной, голые локти, колени, безумные и такие желанные прикосновения… Я замерла, глядя в знакомые глаза и не встречая в них привычной полуусмешки. Дыхание мне не повиновалось, сердце колотилось как бешеное.