— Ешь печенье.
Я покосилась на него. Я могла назвать несколько причин для тяжёлых раздумий.
— Я теперь знаю об откате от твоей второй руны, — проронила я. — Алистер не лгал, верно? Ты действительно очень хорошо воспринимаешь и чувствуешь чужую боль?
— Верно. Не в бою, потому что там всё ощущаешь иначе. И я не буду корчиться на земле рядом с каждым умирающим солдатом, очевидно. В остальном — да.
— Но про откат от своей первой руны ты мне так и не сказал.
Рэй покачал головой:
— Нет.
— Но… скажешь? Когда-нибудь?
Рэй отставил чашку и повернулся ко мне. Глаза сверкнули в пламени камина, на миг став полностью золотыми.
— Ну что ты, — невозмутимо сказал он. — Ещё не время. Сначала у нас по плану душещипательная беседа о том, как же это тяжело — испытывать боль и излишнее сострадание, когда пытаешь живых людей или, о ужас, приказываешь кому-то их пытать при тебе ради блага империи.
Я закашлялась.
— А потом?
— Потом, на волне сочувствия, ты попытаешься узнать новое имя Маркуса, безуспешно, разумеется, а потом мы перейдём к поцелуям у огня и предадимся необузданной страсти. — Рэй скептически оглядел роскошный ковёр у камина. — Думаю, обстановка подходящая.
— По крайней мере, твоего голема с ехидными комментариями тут не будет.
Рэй отрешённо улыбнулся:
— Да уж. Хат — отдельная история. Не представляю, как он отреагирует, когда я женюсь. Иногда меня подмывает объявить об этом лишь для того, чтобы увидеть его реакцию.
— А мою?
Рэй пристально посмотрел на меня.
— Твою я знаю, — негромко сказал он. — Вежливая отстранённость, увеличивающаяся с каждым часом. И никаких шансов оставить тебя своей любовницей.
— Никаких, — подтвердила я. К глазам вдруг подступили слёзы, но я сжала губы.
Рэй кивнул:
— Так я и думал. Будешь суп?
Вот уж этого предложения я точно не ожидала. Несколько секунд я глядела на Рэя, думая, что ослышалась. Но его лицо было невозмутимым.
— Суп, — произнесла я.
— Дары моря, поматы, кисло-сладкий суп со сливками, грибы, сухарики и немного специй. И готовится он, — Рэй неожиданно хищно улыбнулся, — ровно сорок минут. Более чем достаточно, чтобы снять с тебя вообще всё.
Я скептически оглядела своё бельё и живот, усыпанный крошками печенья.
— Думаю, это будет очень, очень долгий процесс.
Рэй соскользнул с кресла. Шагнул ко мне и опустился у моих ног, положив руки на подлокотники.
— Впрочем, — проговорил он низким хрипловатым голосом, — суп мы можем отложить и до завтра, не так ли?
Я засмеялась. И соскользнула к нему в руки.
Полчаса спустя мы всё-таки оторвались друг от друга. Рэй, надев штаны, ускользнул на кухню, а я осталась у камина, где задремала, свернувшись калачиком.
Части меня хотелось посмотреть, как он готовит. Окончательно расслабиться и поиграть в счастливую семью, а не в напарников.
Но я боялась. Потому что я вдруг поняла, что совсем не хочу расставаться с Рэем после этого дела. Что я испытываю к нему нечто очень похожее на те чувства, что испытываешь к по-настоящему близкому человеку. Доверие. Понимание. И…
…Нет. Не хочу об этом думать. Слишком страшно. Куда страшнее, чем, глядя в глаза Ксару, понимать, что я никогда больше его не поцелую.
Может быть, любовь на самом деле совсем не такая, какой я всю жизнь её представляла? И иногда она такая — циничная и откровенная, с золотыми искрами в глазах и встрёпанными ореховыми волосами, жаркая в постели, насмешливая в разговоре — и порой от ироничных ноток в её голосе колотится сердце?
Пусть даже это временно, проклятье… так временно.
«Да», — шепнул внутренний голос.
— Ни за что, — пробормотала я. — И никогда.
Глава 12
Во второй раз я проснулась от смутного шума голосов. Неужели я так крепко спала, что не услышала прихода визитёров?
И суп я, кажется, тоже проспала.
Я быстро огляделась. Я была укрыта таким знакомым меховым покрывалом, но вместо ковра лежала на кровати в тёмной спальне с раздёрнутыми шторами. В окно светила луна: метель улеглась, и небо прояснилось. Рядом на кровати лежал пушистый халат нежно-кремового цвета.
Что ж, медлить не стоило. Я завязала пояс, прислушиваясь к неразличимому шуму сверху, и нахмурилась. Неужели здесь так хорошо разносились звуки, что я всё слышала? Ведь Рэю достаточно было закрыть и запереть дверь или просто поставить полог тишины. Объяснение могло быть лишь одно: Рэй хотел, чтобы я проснулась и услышала.
Спальня оказалась на первом этаже. Я выскользнула в пустую гостиную и бесшумно прокралась к лестнице, всем сердцем надеясь, что ни одна ступенька не скрипнет. Мне повезло: доски были пригнаны безупречно. Ни одна не прогнулась ни на волосок.