— Совершенно верно.
— И ты не испытываешь никаких угрызений совести? Что будет с настоящим лордом Нилом, когда ты покинешь его тело? Он тоже потеряет разум? Или ты поможешь ему умереть?
Отец не повёл и бровью, но я мгновенно поняла ответ.
— И тебе совсем его не жаль? — прошептала я. — Даже когда ты смотришь в зеркало?
Мужчина, сидящий напротив меня, вздохнул:
— Фаэль, психика пластична. Уверяю тебя, если ты в результате каких-нибудь сверхъестественных обстоятельств займёшь тело Рэя, уже через пару месяцев сможешь спокойно смотреть на себя в зеркало. А через год привыкнешь думать о себе как о нём. Мысли, что сейчас происходит с его душой, будут тебя посещать, но не сделаются непрекращающимся кошмаром. Это всего лишь образ жизни, для которого изредка требуются чужие смерти. Любой офицер имперской разведки убивает куда чаще. Думаю, ты уже успела в этом убедиться.
Я чуть не вздрогнула, вспомнив Алистера и шесть трупов в подземельях. Алистер. Мастер Алистер, который полюбил своего фальшивого сына так, что рискнул ради него месяцами ада и пыток для настоящей дочери. Когда Рэй узнает, что Алистер солгал…
Если узнает. Если я ему скажу. Сердце учащённо забилось. Я знала имя отца. Рэй не знал. То, о чём я мечтала, наконец свершилось.
— Один месяц, — негромко сказал отец. — Дай мне месяц. Мне не хочется уходить из Академии и сворачивать исследования по давлению рун на разум. Ты сама видишь, насколько они для меня важны. Но выбора больше нет. Месяц, и я исчезну.
— Ты не исчезнешь, — поправила я. — Ты сменишь тело. Кого ты хочешь забрать на этот раз?
— Поверь, не кого-то, к кому ты относишься с симпатией. А остальное неважно, правда?
Мы смотрели друг на друга, и в глазах отца не было просьбы. В них было предупреждение. Конечно же, он не убьёт меня здесь, в Академии, в собственном кабинете. Но…
— Я скучала по тебе, — тихо сказала я. — А теперь я теряю тебя снова.
Лорд Нил… нет, Маркус Рише с иронией улыбнулся:
— А ведь я спрятался за спиной Алетты так надёжно. Бедняжка надеялась, что мои фальшивые уроки помогут ей занять тело твоей сестры, а мне — место наследного принца. Ждала, что дракон под моим управлением сожжёт правящих и мы вдвоём будем править империей. Она так хотела бессмертия, так жаждала его…
— А ты использовал её и убил.
— О да. Красочный спектакль ради одного зрителя — твоего наставника. Мне повезло, что Рэй активировал гемму, иначе пришлось бы действовать самому. Впрочем, после того, как Алетта натравила на вас хамелеодров в гробнице, признаться, мне не было особенно её жаль.
— Так она атаковала нас? Не ты?
— Разумеется. Едва я понял, что могу быть разоблачён, я вовлёк её в свой план. Увы, она немного перестаралась, так что пришлось вносить коррективы.
— А император Сарфф? Ты хотел, чтобы он оказался на грани жизни и смерти?
— Ну, на такую удачу я не рассчитывал. Но, пожалуй, юным принцем будет легко манипулировать, если у меня появится такое желание.
— Тебе повезло, что тебе всё это удалось.
— Бесспорно. Пьеса вышла весьма опасная: я едва успел поменяться местами со своим двойником в ложе. К счастью, теперь твой наставник надёжно считает меня мёртвым.
Я молчала, глядя на отца. Я не дам ему заподозрить, что Рэй знает, что отец жив. Потому что если Маркус Рише догадается, то Рэй мгновенно окажется под ударом.
А это значило, что нужно перевести разговор на другое.
— Ты ведь мог не выдавать себя, когда я прибыла в Академию, — промолвила я. — Просто жить дальше.
— Я понял, что Рэй не отступится. Мне нужно было устранить его, запугать или направить по ложному пути. — Мой отец развёл руками. — Я выбрал самый безболезненный вариант.
Я помедлила, перед тем как задать следующий вопрос. Но не спросить я не могла.
— Рэй сказал, что ты пытался захватить его разум, когда он пытался остановить дракона. Это правда?
Лорд-хранитель поднял бровь:
— Имперскому агенту стоит забыть о своих детских травмах и не доверять воображению. Я учил этому Рэя пять лет назад, но, похоже, впрок мои уроки не пошли.
— То есть этого не было? — уточнила я.
— Забрать его тело было бы неразумно и нелогично, — устало сказал он. — Стать принцем Дрэйгом, оказаться у всех на виду? Я совершил бы чудовищную глупость, добейся я этого. Он пережил сильнейшее горе, испытал невозможное напряжение… его заблуждение можно понять. Но мне в тот момент было не до него.