— Они живы?
Рэй устало улыбнулся:
— Живы, здоровы, в безопасном месте. Конечно же.
— Это был мой отец, — глухо сказала я. — Больше некому. Но зачем идти на такие ухищрения, чтобы выманить тебя к Оллире? Почему просто не попробовать застрелить тебя в столице?
— А ты не догадалась?
— Нет.
Рэй вздохнул:
— Напарница из тебя никакая. Помогать я тебе не буду. Думай.
Я хотела было возмутиться, заявить, что я вовсе не «никакая» напарница, раз я спасла ему жизнь… и вдруг поняла.
Маркус Рише хотел убедиться. Удостовериться, что в маленьком Джейене и впрямь течёт кровь великой династии. А для этого ему нужно было привести Рэя к Джейену и понять, как Рэй относится к ребёнку.
— Цвета глаз недостаточно, — произнесла я. — Маркус хотел своими глазами посмотреть, как ты с ним обращаешься, и убедиться, что мальчик — сын Джейена.
— Конечно же, — голос Рэя смягчился. — Артефакт дальнего зрения у Маркуса был. Я нашёл осколки.
— Ему почти всё удалось, — прошептала я.
— За одним исключением: я остался невредим. — Рэй наклонился вперёд. — Фаэль… я знаю, что ты ждёшь от меня благодарности, нежности… и других чувств. Но сейчас ты очень во мне разочаруешься. Возможно, даже возненавидишь.
Он смотрел на меня, и я вдруг почувствовала, как в глазах вскипают слёзы. Потому что во взгляде Рэя не было ни любви, ни нежности. Лишь холодная сосредоточенность.
— Почему?
— Все эти дни ты была самой охраняемой женщиной в империи. Единственный, кого к тебе пускали, — Ксарион, и то я подозреваю, что дал здесь маху. Даже твоей сестре и мачехе позволили лишь один короткий визит. Я успел здорово сжиться с этой кушеткой, — Рэй провёл по бархатной спинке, — и не помню, когда ещё проводил столько часов под руной сумрака.
Он глубоко вздохнул.
— И всё это не потому, что я бесконечно благодарен тебе за спасение. Не потому, что ты чуть не пожертвовала ради меня жизнью, и не потому, что я глубоко и нежно тебя люблю. А потому, что я, Рэй из династии Драго, хочу услышать от тебя, Фаэль Рише, по чьей вине меня чуть не убили, имя твоего отца. Сейчас.
Рэй будет мёртв, если я не остановлю отца. Он умрёт. И я не смогу его спасти.
— Лорд Нил, — произнесли мои губы. — Лорд-хранитель Академии.
Рэй смотрел на меня ровно пять секунд.
— У него было четверо суток форы, — бесстрастно сказал он. — Уже вчера его никто не видел в Академии. Не думаю, что его там застану… но что-то я сделаю. А теперь рассказывай остальное. Всё, что знаешь.
Я глубоко вздохнула и принялась рассказывать.
— …Это всё, — наконец завершила я. — После семейного ужина я ничего о нём не слышала.
Помедлив, Рэй кивнул и встал.
— Хорошо. К тебе никто не войдёт до вечера, но попробуй притворяться спящей ещё пару-тройку часов.
— Это будет… нетрудно, — выдавила я. Глаза и впрямь смыкались: я ужасно устала. — Рэй… я ужасно ошиблась, что не сказала тебе раньше, да?
Лицо Рэя не изменилось.
— Да.
— И он сейчас может быть кем угодно?
— Да.
— И для тебя это… верная смерть?
Рэй вздохнул:
— Не совсем. Единственный по-настоящему сильный потомок великой династии — я. Джейен вообще, по меркам империи, не имеет права носить имени отца: у него слишком слабый дар. Но это не абсолютная защита. Если Маркус будет доведён до отчаяния, он может меня убить, как я могу убить его.
— Он уже попытался, — тихо сказала я.
— Он стрелял в меня… но я не уверен, что он хотел меня убить. Ранить очень тяжело — да. Но он мой злейший враг, Фаэль. Тут сомнений быть не может.
— И переговоры тоже невозможны.
— Возможны, если ты придумаешь что-то экстраординарное. — Взгляд Рэя остановился на моей груди, и я вдруг остро почувствовала горячую гемму парного артефакта, пульсирующую в такт моему сердцу. — Думай. Мне напомнить, что один раз ты уже ошиблась?
— Нет, — тихо сказала я. — Не нужно.
Наши взгляды встретились. Солнце ударило Рэю в лицо, высветлив радужки глаз, и мне внезапно показалось, что золотые искры в его глазах сделались серебряными, словно враз поседевшие волосы. Я моргнула. На солнце вдруг стало видно, что две пряди на левом виске Рэя были чуть ярче обычного. Едва-едва, никто бы не заметил… но я запускала пальцы в эти волосы. Я разглядывала их и в полумраке, и при лунном свете. Они изменили цвет, словно кто-то очень умело их подкрасил.
Ассоциации о седых волосах не зря пришли мне в голову. Подсознание сразу заметило то, что я не успела уловить разумом.