— И я буду твердить об этом и в тысячный раз, если потребуется. У вас нет полномочий вести свою личную войну с юужань-вонгами без согласия на то правящих кругов Республики. И я не отстану от вас, пока вы не откажетесь от этой глупой сделки, которую заключили с вражеским предводителем.
Взгляд джедая стал жестким.
— Думаю, вам следует кое-что понять: мне положить длинный хаттов хвост на то, что вы думаете. Хочу напомнить вам, что, поскольку вы перестали оказывать поддержку джедаям, я был восстановлен в своем армейском звании и был в полном праве заключить эту сделку.
— Но вы не были старшим офицером на планете во время сражения за Итор.
— На самом деле именно я и был старшим по званию. Генерал Дендо был серьезно ранен.
— Но вы не могли знать об этом.
Корран от души расхохотался.
— Хотите сказать, я не смог бы почувствовать этого при помощи Силы?
Это привело ботана в замешательство, но при этом Корран удостоился неодобрительного взгляда от единственного свидетеля этого неприятного разговора — Люка Скайуокера.
— Корран, сейчас не время играть в игры с правителем Фей’лия.
— Вы совершенно правы, учитель. Сейчас совсем не время для игр. — Кореллианский джедай бросил взгляд на рукоять меча, зажатую в руке. — У вас опять проблемы с памятью, правитель. Вы абсолютно не помните уроков истории. Однажды, лет пятнадцать назад, вы уже пытались запретить мне кое-что сделать. Я тогда просто-напросто отказался от своего военного звания, после чего и вся Эскадрилья Изгой в полном составе подала в отставку. Так или иначе, мы тогда достигли своей цели. Добьюсь я ее и теперь. Отныне вы больше не властны надо мной, правитель. Я ухожу из армии.
Фей’лия в полном смятении моргал пурпурными глазами.
— Мастер Скайуокер, прикажите ему отказаться от своей безумной затеи!
— Нет.
Ботан удивленно покосился на главу джедаев:
— Джедаи одобряют эту дуэль?
Люк ответил правителю проницательным взглядом:
— Вообще-то через неделю я собираюсь спуститься на Итор, чтобы выступить в роли секунданта.
— То есть джедаи претендуют на единоличное право вершить судьбу Итора?
Оттенок коварства в словах Фей’лия заставил Коррана вскипеть от наполнившей его ярости.
— Он прав, учитель, я не могу позволить, чтобы джедаи попались в эту ловушку. Я ухожу и из Ордена.
— Ты не можешь...
— Хорошо, увольте меня! — взвился Корран. — Мне не по нраву отдельные главы кодекса джедаев, а эта одежда мне жутко трет. Короче, вот вам нарушение субординации. Вышвырните меня с позором. Для этого совсем не нужно мчаться через смертельный каньон.
Мастер Скайуокер медленно покачал головой:
— Вы должны понять, правитель Фей’лия, что Корран поступает так исключительно ради сохранения жизней. Даже если он потерпит поражение, эта потеря не сравнится с тем, сколько жизней нам удастся спасти. Одна семья будет оплакивать гибель близкого, но многие другие навек будут ему благодарны. А если он добьется успеха, Итор будет спасен, и юужань-вонги наконец поймут, что их дальнейшее наступление может обойтись им дорогой ценой.
Пока Люк говорил, Корран напряженно разглядывал правителя, пытаясь понять, сумел ли смысл слов джедая проникнуть под крепкую черепную коробку ботана. Явно не сумел. Правителю не важно, какая участь постигнет Коррана, его только волнует, какую выгоду он, Борск Фей’лия, из этого извлечет.
Корран снял с пояса меч и протянул ботану:
— Вот, возьмите. Спускайтесь вниз и сражайтесь с ним сами.
— Нет, не могу.
— Я и не сомневался в этом, правитель, и не потому, что считал вас трусом. — Корран вновь подвесил меч на пояс. — Это не ваша битва, а моя. Я подготовлен к ней, и, поскольку не привык проигрывать, не потерплю в ней поражения.
Ботан издал непонятный смешок вперемешку с рычанием:
— Если вы потерпите поражение, то в сознании народов Галактики встанете в один ряд с Вейдером и Трауном.
— Если я проиграю, правитель Фей’лия, Итор будет забыт в той череде кровавых войн, которые последуют за ним. — Корран постарался запрятать подальше подступивший гнев и скрыл лицо за непроницаемой маской спокойствия. — Только желание предотвратить такую участь гонит меня на бой с Шедао Шаем. Только сохранение жизни и свободы может быть причиной, из-за которой вообще стоит драться. Во имя этого я добьюсь победы.
* * *
Стоя у окошка и разглядывая медицинскую палату, Энакин судорожно сдернул со своих плеч руки матери. На койке, до подбородка укрытая белой простыней, почти без движения лежала Дейшара’кор. Юноша мог с полной уверенностью утверждать, что она еще дышит, но ее дыхание было прерывистым и нестабильным.