Ботан вздохнул:
— Моего кузена прославляют за храбрость, проявленную в первой стычке. Он теперь выглядит героем. И он нашел полезным возвысить меня, потому что это лишь добавляет очков его величию.
— Это то, что нужно сейчас всем — герои, в которых будут верить.
— Все это хорошо, Гилад, да только не тех героев выбирает себе народ. Прославлять следовало бы тебя или джедаев, а в итоге всю выгоду извлек тот, кто оказался в ненужное время в ненужном месте. — Траест почесал загривок. — В особенности мне жаль Коррана Хорна.
Пеллеон, помедлив, кивнул:
— Да, человека, потерявшего Итор.
— О, ты еще не слышал последних новостей! Теперь его называют человеком, погубившим Итор.
— Кого-то же надо было во всем обвинить. — Имперский адмирал улыбнулся. — Знаешь, в те полчаса между гибелью Шедао Шая и крахом планеты я был горд тем, что он сделал. Он добился победы и смог спасти бесчисленное множество жизней. Теперь все это бессмысленно.
— Хуже. Весь Орден теперь выставили скопищем недоумков, а над военными Сенат установил строгий надзор. — Кре’фей ухмыльнулся. — Может, мне податься к вам, в Империю?
Пеллеон прыснул со смеху:
— А я еще собирался просить тебя сохранить мне местечко в той маленькой империи, которую ты планировал организовать в Неизведанных регионах.
— Почту за честь, сэр. — Клыки ботана блеснули, когда он расплылся в дружеской улыбке. — Я постараюсь держать тебя в курсе того, как развивается мой проект.
— Буду рад дальнейшему сотрудничеству, Траест. — Пеллеон перевел взгляд на двоих мужчин, которые спешно приближались к адмиралам. — Генерал Антиллес, полковник Фел, что вы решили?
Джаггед Фел сомкнул руки за спиной:
— Я отошлю одну из моих эскадрилий назад, сэр. Пилоты доложат обо всем произошедшем моему отцу. Сам я намерен остаться с двумя эскадрильями здесь, в Республике. Буду служить бок о бок с Эскадрильей Изгой. Надеюсь, вы поймете меня, сэр.
— Пойму, конечно. А еще я уважаю ваш выбор и завидую вам. — Пеллеон протянул юноше руку. Обменявшись рукопожатиями с Фелом и Антиллесом, он снова заговорил: — Это не последняя наша встреча, друзья. Прямо сейчас мои люди напуганы и противятся сотрудничеству с Новой Республикой. Придет время, и они уже испугаются не сотрудничать с вами. Тогда я вернусь. Надеюсь лишь, что к тому времени еще не будет слишком поздно.
— Мы тоже на это надеемся, адмирал. — Траест Кре’фей еще раз пожал руку Пеллеону. — Пусть ваши орбиты будут безопасными, а на пути не подстерегают преграды. Удачи.
— И вам того же, друзья. — Пеллеон мерно зашагал вверх по трапу, лишь на секунду обернувшись, чтобы в его памяти навек запечатлелись эти лица. В его седой голове неотступно молотом стучала мысль, что он больше никогда их не увидит. Отбросив сомнения, он шагнул внутрь челнока, который в скором времени отвезет имперского адмирала домой.
* * *
Джейна до сих пор не могла прийти в себя, даже после стольких часов, проведенных в комнате отдыха на «Ралрусте». Гибель Энни заволокла ее душу черной пеленой скорби, чему девушка несказанно удивилась и одновременно ужаснулась. Удивляло то, что скорбела она, в принципе, по человеку, которого едва знала. Да, они вместе летали и иногда проводили время, но... Энни обожала азарт, но никто в здравом уме не станет соревноваться в азартных играх с джедаем, а потому она предпочитала находить себе других партнеров по сабакку. Однако в другое время они прекрасно ладили друг с другом. Джейна знала, что она нравится Энни, и испытывала к ней взаимные чувства.
Ужасало совсем другое. То, что когда погибла Энни, девушка вдруг поняла, что ничего о ней не знает. Когда полковник Дарклайтер составлял ее семье письмо с соболезнованиями и попросил Джейну тоже набросать пару строк, та с ужасом осознала, что вообще понятия не имела о существовании семьи у ее лучшей подруги. Энни ни разу даже словом не обмолвилась о своей жизни вне Эскадрильи, во многом потому, что и сама Джейна не распространялась на эту тему, считая, что все и так знакомы с подвигами ее родных по сводкам голоновостей.
Девушка опустила тяжелый взгляд на зажатую в руке инфокарту. Пересилив себя, она тогда сумела написать письмо, и вот теперь получила ответ. В видеопослании пожилая женщина с красными от слез глазами, вытирая лицо ладонью, делала все возможное, чтобы не удариться в истерику. Она поведала Джейне, что ее дочь всегда писала о подруге исключительно в восторженных тонах. Еще мать Энни добавила, что у нее сохранились кое-какие вещи, которые Энни хотела бы передать напарнице, и предлагала приехать как можно скорее на Кореллию и забрать их.