Тропа поворачивала направо. Скрывшись из поля зрения преследователей, Парменион натянул поводья, развернув скакуна в ту сторону, откуда он только что прискакал. Это был последний ход, которого ждали от него грабители. Когда они вывернули из-за поворота, думая, что их добыча ускользает всё дальше, оказалось, что им, напротив, грозит лобовая атака.
Боевой конь смело бросился в самую их гущу. Парменион вонзил клинок одному прямо в шею, свалив его наземь с хлещущей во все стороны из рассеченной глотки кровью. Скакун вздыбился, лягнув второго преследователя, и лошадь под ним споткнулась и упала.
Смуглый вожак исторг боевой клич и устремился на Спартанца. Но Парменион блокировал отчаянный удар и послал рипост, взрезав кожу на его лице и выколов правый глаз.
Остальные разбойники ускакали прочь. Парменион спешился и подошел к павшему вожаку. Тот силился подняться, прижимая ладонь к покалеченному глазу и пытаясь остановить пульсирующую кровь.
— Сукин сын! — вскричал он, поднял меч и побежал на Пармениона. Спартанец сделал шаг в сторону, меч его вонзился атакующему в пах, и с криком боли фракиец упал на землю. Парменион вскрыл ему горло своим клинком и перешагнул через труп, чтобы взять коня под уздцы.
— Мастерски сработано, — послышался знакомый голос, и Парменион тихо выругался.
— Что тебе здесь надо, Аттал?
Телохранитель Царя соскочил с серого в яблоках коня и подошел к ожидавшему Пармениону. — Не рад меня видеть? Ну что ж, это и понятно. Однако ты заинтриговал меня своим рассказом о камнях и колдунах; я думал, что встреча с ним меня позабавит.
Парменион покачал головой. — Я скорее лягу спать с ядовитыми змеями, чем буду развлекаться путешествием в твоей компании. Возвращайся-ка в Пеллу.
Аттал на это только усмехнулся, но в его холодных глазах мелькнула злость. — Ты известен, как человек умеющий думать, Спартанец. За это я тебя и уважаю. Но сейчас ты не подумал. Предположим, этот… чародей… укажет тебе путь к ребенку — так ты считаешь, что способен в одиночку вызволить его? Ты можешь ненавидеть меня, Парменион, но не стоит отрицать тот факт, что я лучший мечник во всей Македонии.
— Не в этом дело, — процедил Парменион.
— А в чем?
— Я не могу тебе доверять, — ответил Спартанец.
— И только-то? Боги, парень, какого подвоха ты ожидаешь от меня — что я перережу тебе глотку во сне?
— Возможно. Но тебе не представится такого шанса, ибо я буду путешествовать один.
— Не думаю, что это мудрое решение, — раздался третий голос, и оба пораженных мужчины увидели седовласого человека, который сидел скрестив ноги на большом плоском валуне.
— Тихо крадешься, — прошептал Аттал, выхватив меч из ножен.
— Да, это правда, юный Аттал. А теперь убери меч — ибо это плохая манера, нападать на человека, который принял твою сторону. — Аристотель посмотрел на Пармениона. — Думаю, ты еще убедишься, что Царский телохранитель не помешает в этом путешествии. И, поверь мне, тебе понадобится помощь, чтобы вернуть принца.
— Где его содержат? — спросил Парменион.
— В царстве проклятых, — ответил маг. Спрыгнув с валуна, он отошел к торчащей сбоку скале — и исчез. Не обращая внимания на Аттала, Парменион взял коня под уздцы и последовал за Аристотелем. Как и прежде, стена, выглядевшая монолитной, оказалась не плотнее тумана, и человек вместе с конем очутились в прохладной пещере, в которой сталактиты торчали словно зубы дракона, свисая со сводчатого потолка. Жеребцу было не по нраву это мрачное, холодное место, и он задрожал мелкой дрожью. Парменион погладил животное по холке, нашептывая успокаивающие слова. За его спиной сквозь стену прошел Аттал.
— Увиденное недостаточно позабавило тебя? — спросил Парменион.
— Почти, — ответил мечник невпопад. — Куда он подевался?
Парменион указал на далекий сноп золотого света, и вдвоем они устремились к нему, выйдя наконец из широкого зева пещеры в зеленеющую долину. У подножия горного склона стоял белокаменный дом, выстроенный вблизи протекающего горного ручья. Оседлав своих коней, воины подъехали к дому, где Аристотель ожидал их за столом, накрытым яствами и вином.
— А теперь, поговорим о деле, — сказал маг, когда с едой было покончено. — Дитя, Александр, более не в этом мире.
— Хочешь сказать, он мертв? — прошипел Аттал. — Я не верю!
— Не мертв, — терпеливо произнес Аристотель. — Он был вытянут через портал в параллельный мир — вот почему стражники доложили, что видели звезды в коридоре. Чтобы спасти его, вы должны проникнуть в тот мир. Я могу указать вам путь.
— Чепуха какая-то, — воспротивился Аттал, вскакивая из-за стола. — Так и будешь сидеть тут и слушать этот кусок навоза? — спросил он Спартанца.
— Прежде чем судить о вещах, — сказал ему Парменион, — на себя бы сперва посмотрел. Где те горы, через которые мы ехали? Где река Нестос? Неужели не видишь, что мы с тобой уже в другом мире?
— Это какой-нибудь трюк, — проворчал Аттал, беспокойно вглядываясь в незнакомый горизонт.
Махнув на него, Парменион обратился к Аристотелю. — Почему они забрали мальчика?
Аристотель склонился вперед, опершись двумя локтями о широкую столешницу. — В том мире есть Царь, одержимый муж. Он жаждет бессмертия. Чтобы добиться его, он должен принести жертвоприношение в виде сердца особой жертвы. Жрецы поведали ему о золотом ребенке… об особом ребенке.
— Этот мир — он такой же, как и наш? Мы сумеем выбраться из него? — спросил Спартанец.
— Я не смогу дать полный ответ, — ответствовал маг. — Существуют большие сходства между нашими мирами, но есть и грандиозные различия. Там обитают кентавры, и все те существа, о которых вы слышали только из мифов — оборотни и Гарпии, горгоны и другие создания тьмы. Это магический мир, друг мой. И всё же это — Греция.
— Царь, о котором ты говорил — у него есть имя?
— Филиппос, Царь Македонов. И, прежде чем ты спросишь, да, это Филипп, точное воплощение человека, которому ты служишь.
— Это безумие, — осклабился Аттал. — Почему ты сидишь и слушаешь всю эту абракадабру?
— Как я тебе уже сказал, — холодно произнес Парменион, — буду более чем рад, если ты вернешься в Пеллу. Что же до меня, то я отправлюсь в эту другую Грецию. И разыщу принца. Ты пойдешь со мной, Аристотель?
Маг покачал головой и отвел взгляд. — Я не могу… не сейчас. Хоть и желаю этого всем сердцем.
— Слишком опасно для тебя, колдун? — усмехнулся Аттал.
— Так и есть, — согласился Аристотель без тени озлобленности. — Но я присоединюсь к вам, как только смогу, дабы вернуть вас домой. Если, конечно, выживете.