Вокруг него на коленях стояли облаченные в черные накидки жрецы. Один из них что-то говорил, но мальчик ничего не мог услышать. Бледные фигуры двигались у края зеркала, и Александр ощутил ледяное прикосновение ужаса, когда увидел, как ползучие кошмарные создания окружили Царя. Их кожа была бледной, как у рыб, глаза — темными и суженными, головы — лысыми, на макушках торчали костяные наросты в виде гребня. Перепончатые крылья росли за их плечами, а на пальцах рук были кривые когти.
— Ближе! — приказал мальчик.
Ужасное лицо, как призрачный силуэт, заполнило все пространство зеркала, и Александр увидел, что зубы в безгубом рту были длинными и острыми, гнилыми и зеленоватыми возле фиолетовых десен. Вдруг существо повернуло голову — сверкающие черные глаза с узкими зрачками воззрились прямо на ребенка.
— Они не видят меня, — прошептал Александр.
Зеркало выгнулось вверх, когда когтистые руки вскинулись, схватив мальчика за тунику и царапая кожу под ней. Принц обнаружил, что его затягивают внутрь зеркала, и закричал, вцепились в жилистую руку.
Убийственная энергия вырвалась из его пальцев с такой силой, что схватившая его рука тут же обратилась в пепел.
Отпрянув назад, Александр повалился на пол, когтистая длань все еще висела на его тунике. Он отцепил ее и бросил к дальней стене комнаты, затем быстро схватил бархатную скатерть и накинул ее на зеркальный стол.
Когда он это сделал, оттуда послышался звук, похожий на низкий стон, перешедший в жуткий вопль.
— Я знаю, где ты, дитя, — звучал голос Филиппоса, — и теперь тебе не уйти.
***
Александр выбежал из комнаты. Он запнулся о камень на пороге и упал на пол, разбив колени. Слезы покатились по щекам, когда эта боль разбудила все его страхи. Они идут за мной, кричал его разум. Он побежал по длинной лестнице, сердце дико стучало, пока он не выбежал из устья пещеры на солнце.
Высматривая в небе кошмарных существ, он прислонился к валуну на солнышке, невольно дрожа всем телом.
Из рощи вышел кентавр с луком и колчаном, увидел его и поскакал вверх по склону. Это был белобородый вожак с золотистыми боками. Он остановился перед ребенком.
— Почему ты плачешь? — спросил он, склонившись вперед, чтобы дотронуться большим пальцем до щеки Александра и вытереть слезу.
— Мои враги идут за мной, — сказал Александр, пытаясь побороть нахлынувшую панику.
— А где изгой, который привел тебя сюда?
— Он ушел. Теперь я с Хироном.
Кентавр кивнул, с задумчивостью в глазах. — Эти враги, о которых ты говоришь, мальчик — они люди, или дети Заклятия?
— У них крылья и гребни. Это не люди.
— Пожиратели, — процедил кентавр сквозь зубы. — Их прикосновение — зараза, их дыхание — чума. Почему Царь-Демон ищет тебя?
— Хочет меня убить, — ответил ребенок. — Хочет вечной жизни. — Дрожь стала сильнее, и пот выступил у него на лице. Он почувствовал себя больным и ослабевшим.
— Так значит ты Искандер? — спросил кентавр, и голос его зазвучал далеким эхом, словно шепот в водоворотах Времени.
— Так… они… называют меня, — ответил Александр. Мир погас, и он рухнул с камня в мягкую траву. Она охладила ему лицо, но в груди горел жар, а сознание окутал темный туман…
***
Уронив лук и стрелы, Китин согнул колени передних ног и наклонился, беря ребенка на руки. Маленький мальчик весь горел жаром. Кентавр стянул промокшую тунику с мальчишки, ругнувшись, когда увидел следы когтей на поджаром животе. Из ран уже сочился гной, кожа вокруг них была полопавшейся и нездоровой. Оставив оружие, где оно лежало, Китин галопом помчался вниз по склону, держа прямой путь сквозь заросли и с брызгами перескакивая горные ручьи.
Два других кентавра поскакали рядом с ним.
— Почему с тобой ребенок? — спросил один из них.
— Он — Искандер, — ответил Китин, — и он умирает! — не дожидаясь ответа, он мчался дальше, легкие его горели от ускоренного бега, дыхание становилось всё тяжелее. Он бежал всё дальше, в самое сердце лесной чащи. Был уже почти закат, когда он добрался до селения на берегу широкой реки. Дома здесь, идеально круглой формы и без окон, с огромными, широкими дверями, были выстроены из дерева и соломы. За рядами строений находились просторные пастбища и безлесные холмы, и там уже паслись лошади, а их наездники сидели вокруг костров. Китин уже чувствовал Разделениеи в себе. Не сейчас, заставил он себя. Держи Форму. Ты нужен Искандеру!
Остановившись перед круглым домом, стоявшим в стороне от других, он выкрикнул имя. Но ответа не последовало, и он стал ждать, зная, что она внутри. Но он не мог — не смел — беспокоить ее в такое время, и чувствовал с болезненным ужасом, что жизнь ребенка утекает, как вода в песок.
Наконец древняя пони вышла из широких дверей, покачала головой и пошагала к холмам.
— Гея, — позвал кентавр. — Выходи. Ты нужна мне.
Старуха, опираясь на посох, вышла на порог. — Я устала, — промолвила она.
— Это Искандер, — сказал Китин, беря ее за руки. — К нему прикоснулся Пожиратель.
Старуха опустила голову на навершие посоха. — Почему теперь, — прошептала она, — когда я так слаба? — Она замолчала на миг, затем глубоко вздохнула и выпрямилась в полный рост. — Внеси его, Китин. Сделаю всё, что смогу.
Кентавр проследовал за ней, уложил бесчувственное тело на низкую деревянную кровать. Губы и веки Александра уже посинели, и он, казалось, почти не дышал. — Ты должна его спасти, — буркнул Китин. — Должна!
— Замолчи, дурень, — ответила она, — и иди уединись. Твои бока уже все дрожат, иРазделение требует своего. Иди же, пока не опозорился на глазах у всех.
Китин ушел, оставив старуху сидеть у постели умирающего ребенка. Взяв его за руку, она почувствовала, как бушует в нем жар. — Тебе надо было прийти к нам двадцать лет назад, — прошептала она, — когда мои силы были в самом расцвете. Теперь я стара и почти бесполезна. Мой пони умирает, он не увидит и следующей зимы. Чем же я могу помочь тебе, Искандер — если ты и впрямь Искандер?
Мальчик шевельнулся, простонав в бреду: — Пар… менион!
— Тише, дитя, — сказала Гея успокаивающим голосом. Она разорвала тунику и положила морщинистую, костлявую руку на воспаленные шрамы. Жар тут же опалил ее кожу, и она сжала губы. — Вот каких кентавров должно было сотворить Заклятие… — сказала она с горечью и печалью в голосе. Ее рука начала светиться, кости проявились как темные тени под кожей так, словно светильник зажегся в ее ладони. Дым потянулся от груди мальчика, просачиваясь через ее вытянутые пальцы, и раны стали затягиваться, гной вытек на кожу у него на груди. Дым собрался над ним в плотную сферу, клубящуюся и темную. — Исчезни! — процедила старая женщина. Сфера разорвалась, и жуткое зловоние заполнило круглый дом. Александр застонал, однако румянец вновь зарделся на его бледных щеках и он вздохнул.
Гея встала, согнулась и потянулась к своему посоху. Пожилой мужчина, хромой и согбенный, прошел в комнату.
— Он живой? — спросил тот, тонким голосом прошамкав сквозь гнилые зубы.
— Живой, Киарис. Ты вовремя его принес. С чего ты так уверен, что он и есть Искандер?
Старик медленно подошел к стоящему у очага стулу, сел и протянул ладони к огню. — Он сам мне сказал. К тому же Тиран разыскивает его, Гея, чтобы убить и стать бессмертным. Кто еще это может быть?
— Он может быть просто человеческим ребенком — вот и всё. Тиран не безошибочен; он ошибался и прежде.
— Не в этот раз. Я чувствую.
— Всеми своими костями, я полагаю, — проворчала она. — Клянусь, твой конь соображает лучше тебя. Пожиратели его пометили; это значит, что они знают, где он находится. Сколько времени уйдет на то, чтобы их крылья захлопали над этим лесом? А? Сколько?
— Но если это Искандер, то мы обязаны его защитить. Он наша надежда, Гея!
— Надежды! Мечты! — фыркнула старуха. — Они как пар, выходящий с выдохом. Я когда-то мечтала об Искандере. Но больше не мечтаю. Теперь я жду, когда издохнет мой пони и я смогу покинуть этот мир крови и боли. Взгляни на него! Сколько ему? Четыре, пять? Думаешь, он избавит нас от тяжелого жребия? Да его губы еще просят мамкиной сиськи!