- Он могучий муж. - Луна вышла из-за туч, и яркий серебряный свет озарил крыльцо дворца. - Смотри! - прошептал Парменион, указывая на железный нагрудник Филиппа. Металл был сдавлен и смят там, где его обнимали змеиные руки. Вдвоем они быстро расстегнули броню, стянули ее; затем Александр кинжалом разрезал хитон Филиппа. Грудь и плечи Царя покрывали кровоподтеки. Парменион нажал пальцем на ребро Филиппа. - По меньшей мере одно сломано, - объявил он.
Царь зашевелился, открыл глаза. - Александр? - прошептал он.
- Я здесь, Отец.
- Хвала... богам. Ты меня простишь?
- Тебя не за что прощать. Парменион поведал мне, что ты подпал под Темное Заклятие. Теперь всё хорошо. Теперь мы вместе.
Филипп попытался подняться, но Парменион мягко толкнул его обратно. - Дождись хирурга.
- Чума на всех хирургов! - проворчал Филипп. Парменион покачал головой, однако помог Царю сесть прямо.
- Что это было за чудище?
- Эвклист, - ответил Александр. - В прошлом - Титан, ныне - слуга всем, кто обладает силой его вызвать.
- Как же ты о нем узнал? - спросил Парменион.
Принц улыбнулся. - У меня был превосходный учитель. Аристотель поведал мне немало историй о проклятых.
- Ты снова спас мне жизнь, парень, - произнес Филипп, дотянувшись и пожав сыну руку. - Уже в третий раз. - Царь неожиданно ухмыльнулся. - Знаешь, я тут подумываю жить вечно. Боги, да если меня не сумели убить восьмеро головорезов и такая страхолюдина, то кому это вообще под силу?
Эгея, 336-й г. до Н. Э.
Филипп проснулся от яркого летнего солнца, струящегося в открытое окно. Он потянулся и встал с кровати, слушая пение птиц в саду под его покоями. Аромат цветов наполнял воздух, и он почти что чувствовал себя снова молодым.
Он прошлепал к бронзовому зеркалу, встал перед ним и взглянул на свое отражение. У него больше не было лишнего веса; мускулы живота выпирали, твердые и рельефные, а его черная борода и густые курчавые волосы блестели здоровьем. Шрамы у него на боку и бедре зарубцевались и сузились до тонких белых линий на бронзовой коже. - Я на пике своих сил, - молвил он собственному отражению. Он давно не чувствовал себя лучше, чем сейчас. Теперь рана в ноге реже доставала его, а боль ослепленного глаза превратилась в одно воспоминание.
Слуги принесли ему белую тунику и церемониальную накидку, он оделся и отправил их восвояси, а сам вышел на балкон. Небо было сказочно голубым, до самого горизонта ни облачка. Высоко над дворцом парил, скользя в потоках теплого воздуха, золотой орел.
Хороший день, чтобы быть живым!
Прошлым вечером Клеопатра родила ему сына - здорового, крепкого малыша с черными вьющимися волосами. Филипп высоко поднял его, поднес к окну и показал войску и народу, собравшимся снаружи. От их криков едва не затрясся дворец. Сегодня они будут отмечать его рождение в истинно македонской манере, с шествиями, игрищами, парадами и выступлениями лучших актеров из Греции. Этот день запомнится всем - и не только из-за рождения нового принца.
В полночь Филипп получил весть от Пармениона. Передовые соединения пересекли Геллеспонт и высадились в Персии без препятствий. Несколько Греческих городов в Азии, включая Эфес, восстали против персидского господства. Мечты Филиппа сбывались одна за другой.
Двадцать лет планов, подготовки, сражений и заговоров - и вот оно: кульминация всего, за что он бился. Афины наконец согласились провозгласить Филиппа верховным Лидером всей Греции. Все города-государства последовали за ними, за исключением Спарты; но Спарту можно было скинуть со счетов. Греческие войска теперь захватывали Персию, и скоро Филипп присоединится к ним. Тогда они освободят все греческие города Азии и Царь Персии, Дарий, заплатит выкуп ради того, чтобы войска Македонии не пошли дальше в его империю.
Филипп рассмеялся вслух, и его смех разнесся над садами под окном.
Спустя пять месяцев с того дня, как его едва не убил демон, Царь вновь открывал для себя радости жизни. Тут в его сознании возникло лицо Олимпиады, и он скривился, но даже мысли о ней неспособны были омрачить его состояния.
Вошел слуга и объявил, что Александр ждет снаружи.
- Что ж, впусти его, человек! - велел Филипп.
Александр был облачен в черные с серебром доспехи Царской Гвардии, шлем с белым плюмажем был у него на голове. Он поклонился с улыбкой. - Ты выглядишь довольным, Отец. Белое тебе идет.
- Я чувствую себя великолепно. Это будет прекрасный день.
- Именно. Народ уже собирается и процессия готова.
- Я тоже, - ответил Филипп. Вдвоем они вышли из дворца. За большими воротами готовились участники шествия. Там были всадники со всех провинций и воины из каждой области. Были там и актеры, певцы, поэты, жонглеры и акробаты.