Глава 8
Раздался звонок в дверь.
Гектор ждал пронзительного звона все утро. Он не спал целую ночь, не желая возвращаться в постель и рисковать увидеть еще один сон, поэтому только и осталось что думать о Ноэль. Как ее губы прижимаются к его, язык переплетается с его, а тело выгибается в его объятиях. Как она принимает его таким, каков он есть. Нуждается в нем, во всем нем.
Если когда-либо и существовала женщина, созданная исключительно для него, то это Ноэль. Ее красота, аромат, вкус… все. Она привлекала его во всех смыслах.
Теперь он стал наркоманом, нуждающейся в дозе, в повышенной дозе. Он не мог идти на работу в таком состоянии. И все же чертовски не хотел делать тот звонок в «Счастливый Конец».
«Хочешь нечаянно навредить иным, которых собираешься допросить?»
Нет. Он не хотел.
«Динь-дон».
Он подошел к панели идентификации и прохрипел: «Открыть». Входная дверь подчинилась, металл скользнул в сторону, больше не разделяя внутреннее пространство и внешнее.
Воздух, пропитанный выхлопными газами, солнечным светом и густым приторным ароматов, донесся до его носа. Гектор не посмотрел в лицо своей гостье, ему было все равно на ее внешность, и вообще предпочел бы этого не знать. Он взглянул на свои руки. Следов нет. Он посмотрел на пульс в основании ее шеи. Хороший, сильный и устойчивый.
На ней была свободная белая блузка и облегающая черная юбка, будто она собиралась в офис, а не в спальню.
Он перевел взгляд ей за спину. Яркий солнечный свет отражался от темного, невзрачного седана, который она припарковала на подъездной дорожке. Гектор осмотрел дома напротив.
Высокие, но узкие, все построены из кирпича разного цвета… от коричневого до золотого и даже фиолетового… и стоят вплотную друг к другу. Никого из его соседей не было на улице. Хотя они никогда не смогли бы догадаться, чем девушка зарабатывает на жизнь по машине или внешности, чему он был крайне рад.
Слева жил дантист, а справа семья из четырех человек. Они бы возмутились, узнав, что происходит за дверью. Гектор бы точно возмутился.
Он отошел в сторону и позволил девушке войти.
Она проскользнула мимо него, не сказав ни слова. Так. Девушка знала его правила. Либо она была здесь раньше, либо другие девушки рассказали ей, что ему «нравится». Никакого общения, прямой путь в комнату для гостей, минет и быстрый уход.
— Закрыть, — сказал Гектор, и дверь вновь подчинилась. Он не обернулся. Не последовал за женщиной, когда она щелкала каблуками по коридору. Просто стоял и смотрел по сторонам, будто впервые в доме.
На стенах не висело голофото ни его самого, ни семьи. Ему бы очень хотелось иметь несколько фотографий Дина, если бы таковые существовали или Дин был бы еще жив. Но таких фото нет в природе. И брат мертв.
В доме не стояло никакого хлама. Ни ваз, ни разноцветных бесполезных мисок или другого дерьма, которое так нравится женщинам. Кушетка, двухместный диван и журнальный столик. Рабочий стол и несколько грамот за «героические» поступки.
Ткань на мебели была синтетической и дешевой, стол из дешевого камня, а не из настоящего дерева, а телевизор такой же примитивный, как и другие электронные устройства. Он не столько жил здесь, сколько пережидал освободившееся между делами время.
Что бы Ноэль подумала о его вещах?
Ответ не важен. Не может быть важен.
«Почему оттягиваешь время? Ты представляешь угрозу. Это необходимость»
Необходимость. Как же он ненавидел это слово. Ненавидел, что это лишало свободы выбора.
Почему он не может быть, как все мужчины? Способным прикоснуться к женщине, черт, даже к самому себе, без риска уничтожить все вокруг. Вместо этого, он был убийцей с несъемным оружием, прикрепленным к телу.
Ярость от собственной беспомощности внезапно взорвалась в нем, и Гектор пробил дыру в стене гостиной. Мелкие камешки разлетелись по всей комнате. Костяшки его пальцев обожгло болью.
«Успокойся, идиот». Гнев действует на него также, как и сексуальное неудовлетворение. Вмести они создают чертовски ядовитую смесь. Ему нужно это сделать. И он сделает.
Скрипнув зубами, он прошел по следу духов, который привел в комнату для гостей. Он никогда никого не пускал в хозяйскую спальню, никогда не позволял себе заниматься сексом в гостиной или на кухне. Ему бы не хотелось входить в эти комнаты и вспоминать об этой части своей жизни. Поэтому вся сексуальная активность происходила именно здесь.
Женщина уже стояла на коленях.
Согласно его указаниям, она все еще была полностью одета и даже не потрудилась расстегнуть воротник.