Он светится сквозь перчатки? Она не могла точно сказать.
— Твои руки, — сказала Ноэль.
Он снова нахмурился.
— Я пользуюсь лосьоном, который светится в темноте. Ну так что?
Значит, он весь светился. А еще лгал. Светящийся во тьма лосьон имел специфический запах… который от него не исходил. Кроме того, если ты хочешь мерцать в темноте, зачем это скрывать?
«Подумаю об этом позже». Впрочем, ответ не имел значения. Перед ней стоял Гектор, красивый, сильный, напористый Гектор, и она, наконец, с ним наедине. Неизвестно, как долго он станет… или не станет… торчать здесь.
— Какой вред причинила тебе Киттен? — внезапно потребовал он.
Ему просто любопытно или действительно не все равно?
— Ну, думаю, у меня внутреннее кровотечение, и мне повезет пережить эту ночь, если ты об этом спрашиваешь.
Ужас исказил черты его лица.
— Ты отправляешься к врачу. Сейчас же. И даже не смей протестовать.
Усмехнувшись, она увернулась прежде, чем Гектор успел ее обнять. Или схватить, для чего бы он ни планировал.
— Нет. Я в порядке. Правда. — Его забота привела ее в восторг. Значит, ему не все равно, как она и надеялась. Даже если забота была как о подчиненном. — Она ударила меня несколько раз, но ничего такого чего бы я не испытывала раньше.
Он стоял там, и мышца на его челюсти дергалась.
— Раньше. — Гектор угрожающе зарычал. — Кто бил тебя раньше?
Что он сделает, если она расскажет? Накажет обидчиков? Боже, Ноэль понравилась эта мысль. Понравилась идея, как он рвет и мечет, защищая ее. Только Ава ее поддерживала.
— Я участвовала в большем количестве драк, чем могу припомнить, так что вряд ли смогу назвать хоть одно имя.
Пауза, пока он осмысливал ее утверждение, затянулась.
— Если только я не сижу напротив компьютера и не открываю файл «Людей, которых однажды убью», — добавила она.
Он раздраженно покачал головой.
— Так. Как ты это сделала?
Смущенная, она просто моргнула.
— Сделала что?
— Провела горничную. Ты не пользовалась туннелем.
Ее глаза расширились.
— С чего ты так решил? Я вполне могла это сделать.
Он щелкнул зубами.
— Как?
Ей нужно солгать. Если он ее выдаст…
«Он тебя не выдаст».
«С чего ты так решила? Ты же слышала его разговор с Далласом… Он удивился, что ты все еще здесь. Он с самого начала был против твоего присутствия здесь и хотел, чтобы ты ушла».
«Он увидит мой навык. Поймет, что я ценный работник».
Отлично, теперь она разговаривает сама с собой.
— Я слышала, как Даллас разговаривал с тобой по телефону, — призналась она, наблюдая за его реакцией. На лице не отразилось ни удивления, ни гордости. Ничего не изменилось. — Вы болтали, как Аркадианец заскочил в разные палаты больницы, похитил нескольких девушек и переместился никем не замеченный.
Нервный тик усилился.
— Продолжай.
«Я не разочарована».
— У меня есть Аркадианец среди персонала, и я сделала звонок.
Он опять не отреагировал… но шагнул ближе. Его дикий аромат окутал ее, просочился в поры, заставил сосредоточиться на Гекторе… на его близком присутствии.
— Ты собираешься меня заложить? — спросила она.
Спустя несколько секунд колебания он ответил:
— Нет.
Это признание, казалось, его удивило.
Ее охватило облегчение. Ноэль не станет спрашивать почему. Он может передумать.
— Итак… есть успехи в твоем деле?
Гектор резко покачал головой. Он открыл рот, и она заподозрила… понадеялась… что сейчас услышит подробности, может даже, сможет поделиться своими размышлениями, но он не вымолвил ни слова.
— Где ты пропадал? — спросила она, направляя их разговор в нужное русло. — Ты должен был вернуться в начале месяца.
Не то чтобы она спрашивала кого-то или что-то подобное.
— Мне нужно было позаботиться кое о чем. — Он прищурился. — И это тебя не касается, так что не спрашивай.
Отказ отвечать заставил ее фантазию разгуляться. Возможно, он проводил время с какой-нибудь шлюхой, чей интеллект не уступал его? Работал над делом и получил травму? Болел?
— Хочешь знать, чем я занималась?
Игривые нотки проскользнули в ее вопросе.
Гектор напрягся.
— Я и так знаю. Создавала проблемы.
«Я. Не. Разочарована». Мужчины в ее жизни никогда не воспринимали Ноэль всерьез, так почему этот должен поступать иначе? Хотя он смотрел немного глубже остальных.
— Мы так мало общались, а ты уже так хорошо меня знаешь. Я поражена. Правда.