— Хорошо. А ты?
— Также.
Повисло неловкое молчание.
Ладно. Неужели между ними так будет всегда? То они огрызаются и рявкают друг на друга по пути к поцелуям, то не знают, что сказать? Какая-то часть надежды потухла.
— Как поживает наш подозреваемый — водитель фургона? — спросила она, решив поговорить о работе, а не расстраиваться и заканчивать на плохой ноте. В их отношениях должно быть что-то большее чем просто молчание и ругательства. Верно? Он ее желает.
Гектор слегка побледнел и качнулся на пятках.
— Я не собирался говорить тебе до окончания свадьбы, но…
— Что?
— Он совершил самоубийство.
— Что! Как? Когда?
— В больнице. Принял таблетку цианида. Одна лежала в потайном кармане.
— Зачем это было нужно?
Он пожал сильными плечами.
— Страх. Ты же помнишь, как он сказал, что кто-то таинственный сделаем ему хуже, чем мы когда-либо сможем.
Да, но все же.
— Может, ты сначала получил от него какую-то полезную информацию?
Он резко тряхнул головой, румянец вернулся на его щеки и стал сильнее от… стыда? Вероятно. Гектор относился к своей работе серьезней большинства и принимал все близко к сердцу.
Ноэль положила ладонь ему на грудь, прямо над сердцем. И биение органа участилось. Гектор ничего не сказал.
— Это не твоя вина, — сказала она, предлагая утешение. — И две женщины были спасены от Бог знает чего.
Он сглотнул. Их взгляды встретились, золото в его радужках заблестело, ни намека на иней, которым он так часто ее одаривал.
В одно мгновение ход ее мыслей изменился. От работы прямо к желанию тела. Она должна что-то сделать. Гектор был достаточно близко для поцелуя. И он ее желал.
«Ты же не собиралась больше его целовать».
«Обстоятельства изменились. Он ее желает». Она никогда не устанет от этих слов.
«Значит, ты забыла, как унизителен его отказ?»
Фу! Ноэль призирала эти разговоры самой с собой.
Даллас забавлял ее, но Гектор… Гектор соблазнял. Он не дразнил, а рычал. Не флиртовал, а просто ставил перед фактом. Его энергия постоянно дотягивалась до ее нервных окончаний, пробуждая давно забытые ощущения в теле, доводя до исступления.
— Знаешь, когда последние два раза мы стояли вот так, то делали… разное, — напомнила она ему хрипло.
— Да, — прорычал он. — Никогда не забуду.
«И я».
— Вероятно, нам стоит… — Разойтись в разные стороны. Она попыталась выдавить эти слова, но они застряли в горле.
— Да, — повторил он. Гектор наклонился сильнее и еще сильнее, скорее всего, увидев, как у основания шеи бешено бьется пульс. Он завис так, вдыхая ее аромат, словно не знал, что делать дальше.
«К черту разлуку». Она хотела большего и позаботится об остальном, проведя языком по губам. Он застонал, но не отстранился, поэтому Ноэль обратила внимание на его пульс, облизнув основание его шеи. Ноэль нравился медово-миндальный запах его кожи. Нравился…
Медово-миндальный.
Как женский лосьон для тела.
Ревность пронзила ее, словно тысяча ножей. То, что он делал… сделал… не ее дело. Они не встречаются. Он мог делать, что пожелает и с кем пожелает.
И все же Ноэль впилась ногтями ему в грудь.
— Гектор, я задам тебе вопрос, и ты ответишь на него честно, иначе, клянусь Богом, никогда не сможешь иметь детей. У тебя только что был секс с кем-то?
Гектор напрягся, а румянец стыда все не сходил с его щек.
— Нет, у меня не было ни с кем секса.
Каждое слово было тщательно произнесено, точно отмерено, словно он не хотел лгать, но и не собирался говорить правду.
К его чести, он не стал указывать на очевидное, что она не имеет права совать нос в чужие дела.
— Ты обнимался с кем-то после ухода из церкви? — спросила она. Все сомнения будут развеяны, прежде чем она позволит ему уйти.
— Нет.
— Целовался?
— Нет. — Он вытащил из кармана пару черных перчаток и натянул. — Позволь мне облегчить твой вопрос и признаться, что я уже какое-то время ничего не делал с женщиной, ни с одной женщиной. И, прежде чем ты спросишь, — добавил он после небольшой паузы, — какое-то время — это довольно длительный промежуток времени, но я не скажу тебе точных сроков.
Ну, тогда ладно. Ревность и злость испарились.
— Мои яйца в порядке? — спросил Гектор, когда его губы дернулись, словно в попытке улыбнуться, а золотые газа сияли.
Неотразимый мужчина.
— Пока. — И, хотя он внезапно расслабился, сейчас идеальное время, чтобы заглянуть в будущее и найти ответы на некоторые вопросы. Кроме тех, в которых он уже отказал. — Так почему ты так рано сбежал?