Официантка принесла кофе, поставила его на стол и поспешила прочь. Ноэль щедро добавила синтетических сливок и сахара, благодаря Бога, что подумала взять сумочку со всем необходимым.
Сделав несколько глотков отвратительной смеси, она снова принялась печатать. «Подумала, может мне тоже стоит превратиться в вампира». Она решила так пошутить, но абсолютная, нестерпимая тоска охватила ее. Ава будет стареть очень-очень медленно. Ноэль нет. Ава проживет долгую, долгую жизнь. Ноэль около сорока или пятидесяти лет. Возможно. И этого недостаточно.
И что с того, что она больше никогда не сможет выходить на улицу при солнце. Доступны симуляторы и программы виртуальной реальности. И что с того, что она станет бледнее молока. Для этого и предназначена косметика. Пока у нее есть Ава, все остальное не имеет значения. Верно?
Груди МакГии: «Ты шутить? Тебе лучше не шутить! Я воткну тебе нож в горло, если это окажется шуткой!»
Ее взгляд остановился на Гекторе, который все еще был поглощен разговором с Далласом. И все еще не обращал на нее внимания. Если Ноэль станет вампиром, то он быстро постареет, в отличие от нее. И ей придется наблюдать за его смертью.
Ладно, вероятно, что-то еще все же имеет значение. Хотя сейчас Гектор занимал первое место в черном списке, мысль о его смерти и исчезновении заставила ее грудь болеть.
Она написала: «Дай мне подумать об этом».
«Сделаю все возможное, чтобы помочь тебе принять правильное решение. Люблю тебя».
«Тоже тебя люблю».
Через несколько секунд ее телефон снова завибрировал, и ей пришлось моргнуть, чтобы разглядеть надпись на экране.
Груди МакГии: «Попытка номер четыре. Ты бы видела, как клыки…»
Текст прервался. Без правок, без логического завершения. Затем раздался звонок Ноэль, и голос Авы сказал: «Тебе лучше ответить, гений, или я надеру тебе задницу!».
Нахмурившись, Даллас оглядел закусочную.
— Ава здесь?
— Нет. — Гектор потер переносицу. — Ты слышишь звонок Ноэль.
— Да, алло? — сказала Ноэль в трубку, хотя точно знала, кто на том конце линии. По дороге сюда она запрограммировала звонок для всех, кроме матери, которая вновь пыталась ей позвонить. — Ноэль Тримейн, повелительница вселенной к вашим услугам. Чем могу помочь?
— Прекрати писать моей жене, — зарычал МакКилл с другого конца. — Сейчас мне нужно ее полное внимание.
Последовали гудки.
У Ноэль вырвался мешок, когда она убрала телефон. Первоначальная миссия выполнена.
Гектор пронзил ее взглядом золотых глаз, просветив все чувствительные места в ее теле.
— Кто это был?
Чтобы скрыть внутреннюю дрожь… Боже, его напряженность возбуждала… она отмахнулась от вопроса движением руки.
— Ты не имеешь права требовать ответ. Кроме того, мы здесь не просто так. Давайте перейдем к делу, ладно? Если вы двое закончили кудахтать, как курицы.
У Далласа отпала челюсть.
— Я не кудахтаю. Я же настоящий мужик.
— Значит, это у нас общее. — Она отхлебнула кофе, поморщившись от его густоты, и добавила еще сливок и сахара. — Так почему ты здесь, хотя я напарник Гектора в этом деле? — Факт, о котором она не даст им забыть.
Гектор ответил за него.
— Он помог мне год назад с женщинами, найденными на складе. Таинственный Аркадианец появляется и исчезает, когда наш информатор дает о себе знать. Это подозрительно.
Так он тоже это заметил.
— И я готов прижать к ногтю того, кто это сделал, — сказал Даллас.
Тот факт, что оба мужчины помнили это дело, несмотря на тысячи других, над которыми работали, значит, что оно задело их за живое.
— Есть успехи в опознании Аркадианца, который похитил женщин из больницы? — спросила она. В досье ничего не было, но там не всегда пишут все подробности.
Даллас покачал головой, и темные волосы упали ему на лоб. Он не убрал их в сторону. Возможно, не заметил. Он был молчалив и напряжен на месте преступления, но после осмотра тела стал смертельно молчалив и дико напряжен.
— Прежде всего надо выяснить, с кем работал Маркс и не испортил ли с кем-то отношения не так давно.
— Утром я обыщу дом и офис Маркса, — сказал Гектор. — Поговорю с его подчиненными и все такое.
«Со мной, верно? — мысленно сказала она ему. — Партнер».
Его лицо осталось пустым.
Она поднесла чашку к губам, подула и сделала глоток. Сахар растворился, придавая сладкий привкус, а сливки разбавили жидкость. Чтобы полностью завладеть его вниманием, она застонала громче необходимого, словно занималась сексом с чашкой.
Он потер руки и стиснул зубы. Лицо уже не было таким пустым.