— Или ты можешь остаться.
Она задумалась, чем бы рискнула ради возможности быть с ним. Прямо сейчас в голове всплыло словосочетание «чем угодно».
Он сделал глубокий вдох.
— Чего ты хочешь от меня, Ноэль?
Его секреты, его тело и его рабскую преданность. Для начала. Но это он еще не готов услышать.
— Хочу, чтобы ты поужинал со мной завтра вечером.
Легко, невинно.
— Зачем? Я же говорил, что опасен.
— Знаю, но все еще тебя хочу.
«Ты снова сама себя выставляешь напоказ, девочка. Вряд ли это разумно».
«Знаю». И она бы отступила, если бы ранее он не продемонстрировал проблеск ревности. Если бы не смотрел на нее так, словно хотел съесть ее, а не еду. Если бы не обыскивал ее дом так тщательно и не разглядывал кровать так жадно.
Несмотря на то, что лед растаял, буря не утихла.
— Это очень плохая идея.
— Эй, будет весело.
— Ноэль…
— Как насчет такого? Обещаю не трахать тебя на столе, а ты пообещаешь получить удовольствие.
Смена ролей. И это достигло цели. Не говоря уде о том, что она только что оскорбила его мужскую гордость.
— Ладно, — рявкнул он. — Поужинаем. Вместе. Завтра вечером.
— Твой энтузиазм согревает душу. Правда.
Она не изменила решение. Ужин не должен был быть способом его соблазнить, даже успокоить. Хотя это не помешало бы. Ужин просто был методом узнать о нем побольше.
Почему он пользовался услугами проституток… и когда в последний раз это было. Почему отказывался от свиданий. Почему думал, что слишком опасно целовать Ноэль. Что именно он жаждал с ней сделать.
Гектор провел рукой по волосам, она решила, что это привычка. Из-за нервов? Или желания? «Пусть будет желание». Она изучала его лицо. Упрямо сжатые губы, прищуренные глаза. Да, это желание, но он все еще с ним борется.
Ноэль подошла к нему ближе. Он отстранился от косяка, напрягся, но не стал увеличивать дистанцию. Почти мурлыча, Ноэль положила руки на его широкие, сильные плечи.
Его ноздри затрепетали при вдохе. Глубоком, резком.
— Что ты делаешь, Ноэль?
Еще один шаг, и их грудные клетки соприкоснулись. Мгновенно ее соски набухли, царапая его рубашку именно так, как ей нравилось.
— У меня к тебе довольно интересный разговор.
Его мышцы дрожали под ее ладонями, тепло исходило непрерывным потоком.
— Поговори со мной из другого конца комнаты.
— Почему? Тебя беспокоит, когда я нахожусь близко?
— Немного, — признался он.
— Почему?
Казалось, он готовился к… чему-то. Возможно, к отказу.
— Я же говорил, что имею дело… только с проститутками. Ты не должна меня хотеть.
— Но я хочу.
Он низко зарычал.
— Я поцеловал тебя и сказала, что мы больше никогда это не повторим, поскольку я слишком опасен. Ты действительно не должна меня хотеть.
— Но я хочу, — повторила она. — А ты хочешь меня. Ты жестоко поступил со мной раньше и не смей этого отрицать. — Она выгнулась и коснулась его паха. — И теперь поступаешь жестоко.
Его ноздри раздулись.
— Я… я…
— Не лги и не беги от меня. Ты ранишь мои чувства, когда так поступаешь.
Он смягчился, но не слишком.
— Я не хотел причинить тебе боль.
— Тогда расскажи почему связываешься только с проститутками и почему слишком опасен, чтобы быть со мной.
Так они и стояли, соприкасаясь друг с другом, но не делая того, чего оба желали… это мучительно… в течение нескольких долгих, молчаливых минут.
— Я не люблю об этом говорить, — наконец он сказал.
— Все равно сделай это.
— Вообще-то, я никогда об этом не говорил.
И все же он был с ней. Ранее в лагере, и сегодня опять.
— Все равно это сделай, — повторила она. — Ты чуть не сделал это в церкви. Едва не признался в машине.
Гектор заскрипел зубами.
— Оба раза я останавливался. Я недостаточно тебе доверяю.
Ой. С этим невозможно спорить. Все же, мужская гордость могла прийти ей на помощь.
— Тебе не нравятся эксцентричные и неприличные поступки, и именно поэтому ты не хочешь быть с такой девушкой, как я?
Она хотела, чтобы фраза прозвучала легкомысленно или даже намекающе, но боль сочилась в каждом слове.
«Такой девушкой, как я. Всегда недостаточно хороша».
Явная, абсолютная тоска отразилась на его лице.
— Дорогая, я был бы счастлив, если бы был с такой девушкой.
Ее глаза расширились от удивления.
— Тогда не будь слабаком, — сказала она, побуждая его. — Сделай со мной что-нибудь.
На этот раз он подошел ближе, и в его глазах было столько угрозы, что Ноэль невольно попятилась, несмотря на силу своего желания. Но он продолжал приближаться, пока ее колени не уперлись в изножье кровати и она упала на матрас. Его наги прижались к ее коленям, останавливая любое отступление.