Пыхтя и отдуваясь, данная персона вскочила на ноги.
— Чем ты собралась отрезать мои яйца, сучка? Они нас всех обыскали. У тебя ничего нет.
Вопрос дня: пришло время показать свой выкидной нож, который пронесла контрабандой?
И в следующее мгновение решила, что нет. Девчонка была плаксой. В автобусе черный и великолепный инструктор, Призрак, набросился на нее и назвал углеродной тратой пространства, и ее нижняя губа задрожала.
Говоря об унижениях. Ноэль не плакала с тех пор, как отец заплатил своему медицинском персоналу, которые поджарили ее нервные окончания и уничтожили болевые рецепторы, пока она оставалась в сознании, поэтому была уверена, что не заплачет, когда кто-то обидно ее обзовет.
Да, ее отец сделал немыслимое, чтобы защитить от чужих пыток, но это не меняет самого факта. В двенадцать лет ее привязали к каталке и разделали, как дыню.
И все потому, что за несколько недель до этого ее похитили и запросили выкуп. Чтобы доказать серьезность намерений, они послали родителям видео, на котором ее избивали, заставляли кричать от боли и умолять помочь. Поэтому, вернув ее, отец немного свихнулся.
Эта небольшая процедура по поджариваю окончаний заняла несколько наполненных мучениями дней, когда ее мышцы и сухожилия пронзали иглами, а иногда и сверлили кости. В эти дни казалось, что ей прямо в кровь заливали кислоту и разбитое стекло.
После каждой потери сознания доктора будили ее химическими инъекциями прямо в сердце. Кололи адреналин и подобные препараты. В конечном итоге ей пришлось говорить, когда где-то болело, чтобы они именно в том месте сосредоточили усилия.
Ну, болело все. Пока в конце она вообще не перестала что-либо чувствовать.
— Так и будешь стоять, трусиха? — фыркнула девушка.
Трусиха? Черт, нет. Ноэль была разной… испорченной, иногда жестокой и бестолковой, всегда великолепной… но никогда трусливой. Она пережила ад, о котором большинство людей видят кошмары.
«Если ты покажешь нож, в первую очередь, она убежит. А во вторую — распустит сплетни».
Этого хватит для исключения Ноэль из программы?
Ава поняла о ее готовности рискнуть, потому что подруга, которая знала ее лучше всех в мире, достала телефон из кармана, нажала несколько кнопок, наклонились и сказала: «Смотри, Ноэль. Смотри, что есть у Авы», — чтобы ее отвлечь.
— Что же такое… ох, как мило!
Голографическая фотография появилась над небольшим устройством.
Обычно Ава фотографировала ее, когда она выглядела неважно. Синяки под глазами… бум, вот и Ава. Похмельное утро… и снова Ава. Мерзкая простуда… привет, дорогая Ава. Но в этот раз Ноэль стояла, прислонившись в дверному косяку, засунув руки в карманы, с отсутствующим выражением лица, словно погрузилась в свои мысли.
— Когда ты сделала это фото? — спросила она, когда не получилось вспомнить.
— Несколько месяцев назад.
— И только сейчас мне показала? Жестокая, Ава. Такая жестокая.
— Эй, я с тобой разговариваю, — рявкнула Усатая Девушка.» Для краткости я буду звать ее УД», — подумала она, прежде чем обратиться к Аве. — Я выгляжу такой умной. Держу пари, я размышляла о ядерной физике. Или о квантовой механике. О, о, знаю. О теории парадоксов.
— Ха. Я просто спросила, съела ли ты мой батончик мюсли.
УД перестала ждать ответа и побрела искать новую кровать.
— Пошли его мне. — Ноэль потерла руками. — Это станет моей новой экранной заставкой.
Фото исчезло, и Ава спрятала телефон обратно в карман.
— Я перешлю его в тот день, когда поделишься со мной ирисками, которые сюда тебе доставят.
Ее Ава всегда любила переговоры.
— Прости милая, но я не… подожди. Я поняла твое коварство. — Ириски были самой большой слабостью Авы. — Вот увидишь, к концу недели их привезут. — Дарить подруге счастье один из приоритетов в жизни. — А пока… — На чем закончился их разговор прежде чем их так грубо прервали? Ах, да. — Ты слабоумная? Это место — дыра.
— Ах, ты забыла. Я жила и в худших условиях.
Верно. Они встретились в средней школе, когда Ноэль пыталась доказать, что неодобрение родителей для нее ничего не значит, и (по неподтвержденной информации) сожгла дотла свою бывшую школу-интернат. Ава отчаянно хотела не привлекать внимание своей выпивающей матери и мерзких мужчин, которые менялись в их трейлере.
Они нуждались друг в друге, поэтому держались вместе. Черт, они до сих пор не разлей вода. Ноэль бы на все пошла ради своей любимой Авы. Совершить убийство? Конечно, почему бы и нет. Осталось только определиться, где спрятать тело. Солгать, сжульничать, украсть? Готово, готово и готово. С радостью. Ава стала самым лучшим событием в ее жизни, и Ноэль всегда заботилась о своем.