— Когда это происходит само по себе? — спросила она мягко. — Почему?
— Когда я возбужден. Расстроен. Злюсь.
— Ты и раньше причинял боль людям? — спросила она еще мягче. — Случайно?
Он напряженно кивнул, когда навалился на нее всем весом и очень осторожно провел руками по ее вискам.
— Не стану лгать. Несколько раз я делал это намеренно.
Интересно, кому он навредил… убил?.. и почему, но не стала спрашивать. Еще рано. Ноэль не хотела, чтобы смертельные воспоминания нарушили момент. Он наконец-то открылся, поделился, дал шанс доказать, что она достойна доверия. Давление слишком сильное? Нет.
Ее разум зацепился за два слова. «Достойна доверия». Хотя на этот раз она была рада. Для него это огромный, трудный шаг. И Ноэль обязана продемонстрировать, что стоит риска.
— Почему у тебя такие руки? — спросила она. — Ты знаешь?
Его плечи немного расслабились.
— Наверное, я таким родился. Помню, что впервые причинил кому-то боль с их помощью в восемь лет.
Восемь. Такой юный. Такой неиспорченный и невинный.
— Мне жаль.
Цена за такую смертоносную способность, должно быть, невыносима, и все же он продолжал сражаться. Психическая и эмоциональная сила, которой он обладал…
Ноэль снова задумалась. Она никогда не видела, чтобы он касался кого-то случайно. Иногда имел дело с подозреваемыми, но недолго. По большей части, он держался особняком. Возможно, он также одинок, как и она.
Гектор кивнул, давая понять, что услышал.
— Я… беспокоюсь о тебе, Ноэль. Мне не нравится мысль, что тебе больно.
— Ну, это хорошо, потому что я не чувствую. В смысле, боль. У меня не работают рецепторы, — сказала она. — Это мой секрет. Мой отец заплатил, чтобы их поджарили.
В его глазах промелькнуло замешательство, затем гнев.
— Тебя изменили? — потребовал он. — Хирургическим путем? Зачем?
— На случай повторного похищения.
— Повторного?
Он доверился ей, теперь ее очередь. Как обещала.
— Да. Повторного. С целью выкупа. Похитители говорили, что меня убьют, если он обратится в полицию или расскажет СМИ, но он не поэтому все скрывал. Если никто не знает, то никто не припишет ему ответственность за пропажу мужчин.
— Продолжай, — проскрипел он.
— Отец заплатил хорошие деньги за мое освобождение, но к тому времени я была в плену уже три дня и две ночи.
— Сколько тебе было?
— Только что исполнилось двенадцать. В любом случае, чтобы донести серьезность своих намерений, похитители ранили меня на камеру и отправили видео отцу. Новое видео каждый день. Они ошиблись, решив, что он простой бизнесмен. По правде говоря, большую часть своей жизни он работал на теневую сторону правительства, в чем только возможно. У него были свои связи ресурсы, в конце концов, он мог путешествовать по всему миру, не вызывая подозрений и делать ужасные вещи, о которых никто не знал.
— Хорошо.
Вернув Ноэль, он жестоко убил мужчин, похитивших ее.
Тогда, в попытке действовать на опережение, он приказал докторам поджарить ее нервные окончания. Это было гораздо больнее, чем все пытки похитителей. Так что, ничего из того, что Гектор мог с ней сделать, не причинит ей боли.
— Твой отец любил тебя, — сказал он.
Тоска разлилась в ее груди.
— Он любил идею обо мне.
— Не понимаю.
— Не имеет значения. — Она прижалась к нему, когда вожделение вернулось с новой силой. — Давай вернемся к приятному.
Гектор прищурился.
— Ты можешь не чувствовать боль, дорогая, но я все еще могу тебе навредить. — Понимание вспыхнуло этого резануло. — И теперь я понимаю, что ты не узнаешь, ранена ли ты, пока не станет слишком поздно. Мы должны остановиться, — добавил он. — Прежде чем станет слишком поздно.
— Нет! — Как собака, отказывающаяся расставаться с новой игрушкой, она вцепилась в его грудь зубами. — Останься.
— Я бы хотел. Мне нравится проводить с тобой время… когда не сражаюсь с похотью. Бог знает, я хочу тебя все время. И волнуюсь о тебе, но не причиню вреда. Не позволю себе.
Он не просто желал ее. Он о ней заботился.
Ему нравилось проводить с ним время.
Понимание этого поразило ее. Сильно. Насколько же он силен духом, что отказывался от необходимого. Насколько же мил, что защищал других от своего воздействия. Но Ноэль чувствовала то же самое… заботу и симпатию… и не собиралась позволить ему оттолкнуть ее и держать на расстоянии. Даже при том, что сейчас была напугана.