– Все разом навались! Сильнее! Ещё сильнее! – орал он так, словно подбадривал свою футбольную команду. – Мы справимся! И ещё раз!
И он ринулся в ту сторону, куда стала накреняться телега. Подпрыгнув настолько высоко, как мог сам, Майлз врезался в стену, когда та достигла крайней точки крена. Он услышал, как другие мальчики ударились в стену вместе с ним и как Джин заорал, влетев в деревянные доски. И тут послышался треск – на удивление, громкий да продолжительный – и раздалось испуганное ржание лошадей. Мир закачался и стал распадаться…
Майлз почувствовал, что падает. Он не предполагал, что падение будет таким долгим. Вокруг всё спуталось и перемешалось. Пол под ним исчез, и его поглотил оглушительный ревущий хаос, треск, визг и темнота. Он всё кувыркался и кувыркался вперемежку с чужими конечностями, которые сильно били его. Чьё-то колено двинуло ему по носу, и боль на пару минут вытеснила все остальные чувства. И вдруг наступила полная тишина.
“Наверное, я всех нас убил”, – решил Майлз.
Затем он увидел дневной свет – бледный и слабый. Телега перевернулась вверх дном, и распахнутые двери болтались на петлях, открывшись от удара.
В кино так переворачиваются бронированные тачки. Снаружи кто-то истошно голосил. Женщина. Майлз никогда раньше не слышал такого злобного гнева в голосе. Это стряхнуло последнюю паутину с его сознания.
– Идём! Нужно отсюда выбираться!
Джин уже карабкался по полу (точнее, по тому, что прежде было потолком) к болтающимся дверям.
– Ты в норме? Вперёд, вылезай! – крикнул Майлз Ли Джо.
Испуганное, бледное лицо повернулось к нему, и мальчик послушался. Кэд лежал без движения. Майлз не стал тратить время на болтовню, а подхватил его под мышки и выволок на свет. Оказавшись снаружи, он краем глаза заметил, как убегает Ли Джо и как Джин машет ему рукой. Затем он постарался сориентироваться, где же они находятся. Майлз увидел опушку леса, кроны деревьев в клубах тумана, их вершины тонули в белой мгле.
“Туман, – промелькнуло в его голове. – Я вспомнил…”
Однако миг узнавания был кратким и сразу оборвался. А Майлз уже нёсся к лесу, волоча на себе Аркадия. Равнина, по которой они бежали, была субальпийской поляной. Майлз часто встречал такие в походах. Весной она превратится в восхитительный букет синих люпинов и розовых настурций. Но сейчас она была только спутанным ковром из старой травы, которая цеплялась за ноги и мешала бегущим.
– Они убегают! Хватай их! – раздался грубый крик за спиной.
“Не оборачивайся, – приказал себе Майлз. – Не замедляй бег”.
И всё-таки мальчик оглянулся, украдкой кинув взгляд через плечо, и увидел, что произошло с телегой. Она упала с узкой тропинки и скатилась по склону горы. Узникам повезло, что их остановила торчавшая из земли чёрная каменная глыба. Майлза удивило, насколько сильно была разбита телега: она напоминала смятый спичечный коробок. Кони запутались в поводьях. Один из них упал и яростно бился, пытаясь встать.
Совесть кольнула Майлза:
“Жалко коня. Надеюсь, он не сломал себе ноги”.
Двое женщин карабкались по склону. Они орали, а одна из них показывала прямо на Майлза.
“Беги. Перестань пялиться. Беги!”
Ещё миг – и он скрылся в лесу, волоча за собой Кэда. Надо найти место, где спрятаться: под кустами или, может быть, им удастся влезть на дерево… Но стоило только посмотреть на Кэда, как сразу стало понятно, что эта миссия невыполнима. Белое лицо парня блестело от пота, его глаза были наполовину прикрыты, грудь тяжело вздымалась.
“Ладно хоть Джин и Ли Джо убежали”, – подумал Майлз.
За спиной раздался хруст веток, и сиплый голос грязно выругался.
Оглянувшись, Майлз увидел одну из работорговок. Жуткая особа. Туман, клубясь вокруг неё, придавал ей зловещий и сверхъестественный вид. Она была огромна, с широкими плечами, большими грудями, сильными, накачанными руками и странно тонкой талией. Её лицо не выражало ничего, лишь жестокость и злобу.
– Гэвина! Двоих я поймала! – крикнула она сотоварке.
Майлз не стал слушать дальше и ринулся с места, как испуганный зверёк. Он долго бежал, будто в ночном кошмаре, и преследовательницы гнались за ним по пятам. Иногда он останавливался, не в силах больше тащить Кэда, и искал, где бы им спрятаться. Один раз он протиснулся в дупло дерева, сумел втащить туда Кэда и, не дыша, притаился там. Работорговки шли прямо на них. Майлз услышал шелест папоротника под ногами и стал молиться.
Тяжёлые удары сердца Кэда сотрясали их обоих. Губы Кэда шевелились без звука.
“Может быть, и он тоже молится”, – подумал Майлз, выглянул из дупла и вздрогнул.