– А чем же они топят печи? – спросил он, смотря на маленький каменный очаг, встроенный прямо в пол лачуги.
Сверху в крыше было отверстие для дыма.
– Древесным углем, измельчённым на маленькие кусочки. Они добывают его в лесу в угольных шахтах под строгим надзором. Рабы получают определённое количество, а если кого поймают с излишками – казнят.
– Потому что дерево убивает вампирш, – догадался Майлз.
Джин кивнул.
– А серебро убивает оборотней. Поэтому и серебро тоже запрещено… никто из нас не сумел припрятать его.
Ли Джо смотрел в маленькое окно лачуги. В нём не было стекла, и на ночь его затыкали дерюгой.
– Если нельзя есть мясо, тогда зачем держать скотину? – спросил он.
Наклонившись, Майлз выглянул на улицу. Во дворе к железным кольям были привязаны два больших телёнка, кудахтала дюжина кур и похрюкивала свинья в небольшом, огороженном верёвками загоне.
– Это для Обитателей Ночи, – сказал Джин. – Оборотни и колдуны с удовольствием едят обычную пищу, а иногда даже и вампирши – когда хотят. Видимо, они собираются устроить пир – скот приводят сюда лишь перед забоем.
Ли Джо поморщился:
– Мне их так жалко…
– Бывают вещи пострашнее, – протянул Джин. – Видишь те клетки сразу за свиньёй? В них держат диких зверей: львов, гепардов и других хищников. На них устраивается охота. Хуже всего погибнуть вот так.
По спине Майлза побежали мурашки.
– Давайте надеяться, что нам никогда не придётся… – начал он, но, заметив движение во дворе, замолчал.
– Ложись! – воскликнул Джин.
Парни быстро пригнулись, опасаясь, что их заметят в проёме окошка. Майлз переждал пару минут и, с предельной осторожностью подобравшись к краю подоконника, опять выглянул.
– Кто там? – прошептал Джин.
Ли Джо лежал, растянувшись на полу и испуганно дыша.
– Сильвион, – так же еле слышно ответил Майлз.
По двору медленно, о чём-то разговаривая, шли двое – Сильвион и Гэвина.
На Сильвионе был красивый костюм с узором из зелёных листьев, его волосы тщательно прочёсаны. Он выглядел обворожительным, изящным и хрупким.
– Они идут сюда? – спросил Джин.
Майлз махнул на него рукой – мол, пригнись и помолчи малость. Он и сам знал, что им не спастись, если Обитатели Ночи пойдут по хижинам с облавой.
Сильвион повернул к клеткам с хищниками. Он с интересом разглядывал пленённых зверей и давал распоряжения Гэвине.
– Ну что там? – раздался нетерпеливый голос около самого уха Майлза: Джин подполз вплотную к окошку.
– Беспонятия, пока ничего хорошего, – прошептал Майлз.
– Наверное, они планируют охоту, – мрачно сказал Джин. – Это плохо. Я слышал, они собирались устроить большую охоту, когда Ханна Редферн договорится с Дилосой.
Гордо Майлза сдавило. Неужели всё зашло уже так далеко? Значит, времени вообще не осталось. Отвернувшись от хищников, Сильвион пошёл к загонам с домашними животными.
– Прячься, – прошептал Майлз, падая на пол.
Но Сильвион, к счастью, даже не взглянул на барак. Он распорядился по поводу телят, улыбнулся и направился через двор назад. Гэвина последовала за ним.
Майлз подождал, пока они не скрылись из виду, и обернулся к Джину:
– Нам надо увидеться с Прачным.
Лачуга, в которую привёл его Джин, была немного больше остальных и имела – поразительная роскошь! – две комнатушки. Кэд спал в мизерной, едва больше ниши, каморке. Майлз сразу заметил, что он выглядит лучше.
Температура явно спала, исчезли синяки под глазами, дыхание было глубоким и ровным, и короткие ресницы спокойно лежали на белых щеках.
– Он поправляется? – с надеждой спросил Майлз Прачного, который обтирал влажной губкой лицо Кэда.
Удивительно, до чего нежными могли быть большие огрубевшие руки.
– Он проживёт не меньше, чем все мы, – проворчал Прачный.
Джин хмыкнул, а Майлз радостно улыбнулся. Этот суровый мужчина начинал нравиться ему. Если и остальные рабы в крепости обладают такой же стойкостью и юмором, как Джин и Прачный, ими невозможно не восхищаться.
– У меня был сын, – заговорил Прачный. – Примерно вашего возраста… вот такой же тёмненький… – Он кивнул на Ли Джо, который комкал бейсболку, припрятав её под туникой.
– А где он? – неуверенно спросил Майлз.
– Одна из придворных положила на него глаз… понравился он ей… – Прачный сильно отжал бельё, кинул на скамейку и резко выпрямился. Заметив, что Майлз продолжает вопросительно глядеть на него, добавил безразлично: – Она была оборотнем – волчица по имени Аутолика. Вскоре он ей надоел. Она била его, издевалась над ним. А однажды ночью устроила на него охоту: заставила его бежать и загнала насмерть.