Потому что нет в мире никого, кто бы мог быть так похож на неё.
Всё ещё блуждая в сновидении, он сказал:
— Меня зовут Майлз Нил. А тебя?
Она была застигнута врасплох. Багровые глаза расширились, затем сузились.
— Как ты посмел спросить? — возмутилась она.
Её негодованию не было предела. Похожую фразу Майлзу доводилось слышать лишь в кино.
— Я видел сон, — терпеливо объяснил он. — Вернее, не я видел, а сон был мне послан… — Он припомнил подробности. — Ты говорила, я должен что-то сделать…
— Иди к дьяволу со своими снами! — отрезала девушка. — Ты хочешь пить или нет?
Он жадно потянул к себе флягу, но она не отпускала её.
— Воды хватит лишь для одного. Пей тут.
Майлз заморгал. Увы, фляга оказалась почти пустой. Он потряс её и услышал слабый всплеск.
— Кэду тоже необходима вода. Он болен.
— Он не просто болен. Он почти мёртв. Нет смысла тратить на него воду.
“Не могу поверить, что я вновь это слышу. Она рассуждает так же, как Джин”.
Он дёрнул флягу сильнее.
— Если я хочу поделиться с ним водой — это моё дело. Тебе-то что?
— Глупо. Воды хватит лишь для одного.
— Послушай…
— Странно… неужели ты меня не боишься? — вдруг спросила незнакомка.
Её искрящиеся глаза были прикованы к Майлзу, будто она читала его мысли.
Действительно странно, но он не боялся. Ну не то чтобы совсем. Он боялся, конечно, но упрямство заставляло его спорить, несмотря на страх.
— Вода моя, — продолжала она, — и я сказала, её хватит лишь для одного. Ты сглупил, помогая ему раньше, вместо того чтобы убежать. Пора о нём забыть.
Майлзу почудилось, что его проверяют. Но не было времени размышлять, зачем и почему.
— Отлично. Это – твоя вода, — ответил он дерзким тоном. — И тут хватит лишь одному.
Он потянул флягу сильнее, и она выпустила её. Отвернувшись от девушки, Майлз поглядел вниз на камни, где лежал Кэд. Он внимательно пригляделся и заметил, что один камень был похож на люльку. Значит, фляга от него отскочит и застрянет в трещине. Он вытянул руку, примеряясь к броску.
— Стой! — Её окрик был грубым… и ещё более грубой оказалась рука, схватившая его руку. — Ты соображаешь, что делаешь? — сердито спросила девушка.
Майлз очутился с ней лицом к лицу и заглянул в её блестящие глаза с красным оттенком.
Глава 8
— Что ты делаешь?! — угрожающе повторила она, до боли сжав ему руку.
— Я бросаю флягу с водой вниз, — ответил Майлз.
“Какая она сильная! Я ещё таких не встречал. Она могла бы запросто сломать мне руку”.
— Я знаю! Но почему?
— Потому что это легче, чем нести её в зубах. — Майлз лукавил.
Дело, конечно, не в этом, а в том, что ему надо было избавиться от соблазна.
Жажда превратилась в наваждение, и он боялся, что не справится с собой, если будет держать в зубах эту холодную булькающую флягу с водой. Она неотрывно смотрела на него своими удивительными глазами, пытаясь проникнуть в его сознание. Кажется, ей это удалось, во всяком случае, она догадалась о настоящей причине его поступков.
— Ты идиот, — произнесла она медленно, явно недоумевая, — ты должен слушаться своё тело, когда оно диктует тебе желания. Ты не можешь игнорировать жажду. С этим нельзя справиться.
— Можно, — просто ответил Майлз.
Его рука совсем онемела. Если так будет продолжаться, он просто выронит флягу, и та полетит не туда, куда надо.
— Нет, нельзя, — злобно прошипела она. — Иначе я бы знала.
Она оскалилась. Майлзу следовало быть готовым к этому. Ведь Джин предупреждал его. Он ведь рассказывал ему о вампиршах, колдунах, оборотнях… Сильвион был колдуном, Берна оказалась оборотнем. А эта девушка — вампирша. Но странное дело: превратившись в вампиршу, она не стала уродливее, в отличие от Берны. Её лицо, теперь ещё более бледное и тонкое, казалось, как тогда в его сне, высеченным изо льда. Багровые глаза горели ярче в обрамлении тёмных ресниц, которые стали ещё чернее. Зрачки расширились, и в них зияла темнота, готовая поглотить кого угодно. Но сильнее всего изменился её рот. Пухлые губы искривились в усмешке, оголяя клыки. Это впечатляло! Длинные, прозрачно-белые, с аккуратными острыми концами и блестящие, как драгоценные камни, клыки. Похожие на кошачьи.