— Вот как, — Кларк был не очень удивлён. На каждой планете Порядок и Хаос выбирают своих представителей, даже на погибшем Криптоне такие были. Учитывая, что Бэтмен был за Порядок, то не остаётся сомнений КТО был агентом Хаоса, его противником. Теперь понятно почему клоун-принц единственный из галереи врагов Бэтмена, кто ни разу не был полностью сражён тёмным рыцарем. Только вот всех представителей ещё кое-что объединяло... — Так Бэтмен был магом?!
— Чему вы так удивляетесь, мистер Кент? Вы сами принесли шлем Доктора Фэйта в дом. Видоизменённый, но это был именно он, — дворецкий поправил полы собственного плаща, делая жирный намёк. Значит маска-плащ Бэтмена были волшебным шлемом. Теперь понятно, как он не рассыпался вместе с остальной одеждой после гнева божьего. И наконец-то раскрылась загадка почему Супермен рентгеновским зрением никогда не мог заглянуть под маску. — Магией называть искусство моего мастера очень сложно. Это не волшебная палочка и абракадабра. Это были нерушимые правила, логика и математика. Мы всей семьёй пытались освоить эту "магию". Но для этого нужен особый склад ума. Признаться честно, это по силам только мастеру Брюсу и некие успехи начал проявлять мастер Тим***.
Кларк вежливо слушал, но сил поддерживать беседу не осталось. Бэтмен маг! Сколько ещё было секретов у "лучшего друга"?
Мужчины, слегка промокнув под дождём, зашли в особняк. Пока Альфред прятал зонтик, Кларк осматривался. Это первый раз, когда он у Брюса дома, а ведь сам Бэтмен давно раскрыл тайную личность Супермена и несколько раз отправлял письма на домашний адрес. Нет, не поздравительные открытки, а призывы к действию и напоминания о работе в Лиге Справедливости.
Сейчас Кларк не мог поверить своим глазам, логово тёмного рыцаря оказалось нормальным, даже уютным. Камин, ковры, телевизор, диваны, светлые тона. В столовой огромный стол, судя по мелким трещинкам, он не декоративный, им постоянно пользуются по назначению. Сложно поверить, что его нелюдимый друг, что не остался ни на одной вечеринке Лиги Справедливости, даже в день основания, живёт здесь. Что скрытный летучий мышь улетал от огней общества не в сырую пещеру, а к семейному очагу.
Женщины Брюса на кухне пили вино. Как понял Кларк, одна из них была официальной миссис Уэйн, а другая дочь самого разыскиваемого террориста на планете... очень сложная ситуация. Обе со сломанным детством и личной драмой, с тёмным настоящим и любовью к опасностям. Не удивительно, что такие похожие судьбами, приняли предложение на вступление в клан летучих мышей. Как бы там ни было, Брюс одинаково любил матерей своих детей. Для младших, родных детей, был включён телевизор. Старшие, приёмные дети, со своими спутниками жизни, объясняли Гордону как всё пришло к беготне по ночным крышам, когда один неосторожный шаг по мокрому кирпичу может привести к сломанной шее. Честно говоря, Кларку тоже это интересно. Он читал в газетах историю Брюса: аллея преступлений, два выстрела, родители мертвы, десятилетний мальчик выжил. Однажды Бэтмен на базе Лиги обмолвился, что надевает маску и рискует жизнью каждую ночь, чтобы больше никто не испытал того же, что и он. После снятия маски, его мотивация стала яснее. Вероятно, все остальные в Бэт-семье получили такой же травмирующий опыт. Символ летучей мыши – это намного больше, чем стильный плащ и боевые искусства. Это мышление. Это образ жизни. Это готовность пожертвовать собой, чтобы больше ни один десятилетний мальчик не стал свидетелем смерти семьи.
Было бы иначе, Бэтмен обучил бы каратэ всех беспризорников Готэма. Но ему не нужна была армия. Он искал семью.
— Вы готовы, мистер Кент? — с той же прирождённой учтивостью поинтересовался дворецкий, когда избавился от мокрого плаща.
— Уже пора зачитывать завещание?
— Чуть позже, — Альфред углубился в особняк и пригласительно позвал следовать. — Мастер Брюс просил показать вам другое.
В центральной комнате особняка находились большие антикварные часы. Учитывая камин с коврами и прочими предметами для создания уюта, смотрелись часы органично. Дворецкий перевёл часы на восемь вечера и двадцать две минуты, нажал потайную кнопку. Часы, как двери в супермаркете, плавно отъехали в сторону, открывая лестницу вниз.