Расстегнув ещё пару пуговиц на рубашке, подставляя палящему солнцу как можно больше участков кожи, я разлеглась на песке, заодно повыше задрав полы рубахи, чтобы и ножки тоже загорели.
— Вот скажи мне, Шантаэр, что мне делать? Как поступить правильно? Хотя… чего у тебя совета просить, ты же всё равно не отвечаешь… — я вздохнула и, прикрыв ладонями глаза от солнца, погрузилась в свои тягостные думы.
— Может, тебе стоит для начала поговорить именно с Маору на эту тему? — раздался словно прямо в моей голове приятный бархатный баритон, но я, слишком зацикленная в этот момент на своем, хмыкнула и протянула:
— Да говорила вот сегодня только! А он сказал: «Я подумаю». А что это значит? А вдруг откажет? Я думала, что смогу, доказав свою полезность, убедить его в том, что я не буду нахлебницей, и таким образом настроить его на то, что и мама моя ему пригодится.
Ну… можно было бы и просто попросить, но ведь надо же за хорошие дела отплачивать добром. Вот и я хотела добром отплатить. Блин!
— Если он сказал, что подумает — это значит, что он не забудет, а действительно подумает. Возможно, что подумать нужно ему о том, как выполнить твою просьбу.
— Откуда ты знаешь… — договорить я не смогла. Я только сейчас поняла, что с кем-то разговариваю! Причем собеседник этот будто «проецирует» мне свои мысли!
Заверещав что есть мочи от ужаса, я подскочила и, наученная недавним горьким опытом, когда я расслабилась и меня похитили, понеслась куда глаза глядят.
— Ну и куда ты, чудо природы, вдруг побежала? — насмешливо уточнил этот самый голос. — Мы ведь, Ли’эна, с тобой так мило только что разговаривали…
— А кто ты, вообще, такой? Откуда ты знаешь, как меня зовет Мао, и что он может думать? — проорала я во всё горло, не сбавляя хода, продолжая нестись по раскаленному песку почему-то прочь от Шантаэра. Который, кстати, должен был меня охранять. Поняв это, я резко остановилась и сразу побежала обратно, под защиту огромного и жуткого коня, который в данный момент стоял на том же самом месте, не предпринимая попыток следовать за мной, и внешне не выказывал никакого беспокойства.
— Я? — опять этот насмешливый тон, правда в этот раз добавились ещё и ехидные нотки. — Шантаэр.
И в этот момент я, напоровшись на угол острой ракушки, которых в изобилии валялось под ногами, взвизгнула об боли и рухнула лицом на песок.
— Ты там жива? А то будет невероятно обидно, если ты, споткнувшись на ровном месте, убилась. И окажется, что я провалил такое простое задание, как присмотр за тобой, — произнесено это было крайне трагичным голосом, но в нём я опять услышала ехидство.
Проклятый конь! Издевается! Ещё и разумным, гад, оказался!
Я молча поднялась, ничего ему не ответив, отряхнулась, смахнула с лица песок и, гордо задрав голову, пошла к Шантаэру. Подойдя к нему, окинула тяжелым взглядом.
— Разумный, значит.
— Естественно.
— Говорить тоже умеешь.
— Ну я бы не назвал мой способ передачи мыслей словом «говорить». Но если трактовать это слово с другим подтекстом, то да, умею.
Да ещё и как умеет! Тупым его мог бы назвать только идиот!
— А что же ты всё это время притворялся? — уперев руки в боки, спросила я.
— Притворялся? Даже и в мыслях не было, — красиво махнув своей гривой, Шантаэр мне подмигнул, а у меня от этого нервно задёргался правый глаз.
— Хорошо, задам вопрос по-другому. Почему ты со мной не разговаривал? Ведь с Мао ты всё это время, как я понимаю, общался.
— А о чём я должен был с тобой разговаривать? У нас не было с тобой общих тем для увлекательных бесед.
— Ладно… — я сделала глубокий вдох. — Поговорим про вчерашний вечер. Почему вчера ты со мной не разговаривал? Ты бы мог со мной поговорить, я ведь задавала вопросы…
— Ты жаловалась, — бесцеремонно перебил он меня, — а не задавала вопросы. Да и вмешиваться в ваши с Мао отношения у меня нет никакого желания. Тем более ты вела себя… опрометчиво. Я, честно говоря, даже удивлен, что ты всё ещё жива. Обычно он лишал головы и за меньшие проступки. Видимо, ты ему действительно интересна, Лиэна.
Чем больше этот странный конь говорил, тем больше я понимала, что он, возможно, поумнее и меня будет. Теперь, вообще, не удивительно, что он со мной не разговаривал.
— Ладно. А что же ты тогда сегодня со мной заговорил?
— Сегодня ты спросила совета. Пусть и бóльшую часть времени жаловалась, но потом спросила именно меня, я и решил тебе помочь. Видел ведь, как ты мучаешься, и мне стало тебя жаль.
И голосом он это всё таким произнес, будто я сирая и убогая, и он решил до меня снизойти. Хотя… ответил ведь. И совет хороший дал. Тут даже и роптать не на что, и обижаться.
Подойдя ещё на один шаг ближе к нему, на расстояние вытянутой руки, я, поджав губы, стояла и смотрела на него. Пытаясь понять, сочтет ли он, этот «конь», за дерзость, если я сейчас его поглажу по носу, как обычную лошадь.
Однако, так и не найдя верного ответа, я всё-таки решила рискнуть. Протянув дрожащую руку и прикрыв глаза на всякий случай, а то вдруг он сейчас мне руку оттяпает, и брызги крови полетят в разные стороны, я прикоснулась к его носу. Секунда, две. Хруст моих костей так и не раздался, и я осмелела настолько, что провела ладошкой вверх-вниз, и, открыв глаза, увидела офигевшие алые — Шантаэра.
— Ты что творишь?
— Глажу тебя. Спасибо хочу тебе сказать таким образом за подсказки и советы, — я робко улыбнулась.
— То есть в твою буйную голову не пришло, что можно просто сказать спасибо? Я тебе что, тупое животное какое-то, что ли?
Шантаэр закатил глаза, видимо, удивляясь моей глупости. А я и сама не знала ответа на его вопрос: почему мне вдруг захотелось таким способом через ласку его поблагодарить.
— Ладно, гладь, — благосклонно разрешил он и опустил голову ещё чуть пониже, чтобы мне было удобнее. — Зато теперь, после этого твоего поступка, я, кажется, понимаю, почему Маору оставил тебя в живых. Ему действительно не может быть скучно с такой, как ты. А скука — это единственное, что тяготело над ним все эти долгие годы.
— Если простым языком говорить — я забавная, — я усмехнулась и аккуратно, чтобы не задеть острые наросты, почесала ему нос чуть пониже, за что получила взгляд полный благодарности.
— Именно, — Шантаэр едва заметно кивнул.
— Значит, ты мне советуешь подождать, когда он что-то решит, и не пороть горячку?
— Ну если тебе так сильно хочется ему сейчас помочь, то почему бы нет. Тем более и мне тут, честно говоря, скучно стоять. Давно я не принимал участие в битвах. Тут, правда, не битва, так, скорее, избиение младенцев.
— То есть… Ты можешь меня туда отвезти? — я готова была сейчас расцеловать этого чудесного коня! Но вовремя передумала, побоявшись, что он неправильно расценит мой поступок.
— Ну да. В прямой бой вступать мы не будем. Но рядом постоим, понаблюдаем, и если кто-то вдруг захочет сбежать — мы его… образумим.
— Шикарно! Так что мы стоим, кого ждем?! — я вся сразу подобралась, а потом засуетилась. — В бой, мой верный друг!
— Может, ты для начала наденешь что-то на себя? Или прямо так ринешься в бой, рассчитывая их своим полуголым видом обезоружить? — уточнил Шантаэр язвительно, и я, вспомнив, во что я одета, со всего маха хлопнула себя по лбу.
— Один момент! — бросила я на ходу, мчась в сторону шатра, который Маору не стал убирать.
Влетев внутрь, я сначала заметалась из угла в угол, а потом, вспомнив, где я оставила вещи, что мужчина мне выдал с утра, забежала за ширму и, найдя брюки, натянула их на себя. Подвернула. Они распрямились. Я опять подвернула. Результат тот же. Разозлившись, я рванула в сторону стола, на котором из съестного ничего не осталось, и Мао убрал все пустые тарелки в свой карман, а может, просто уничтожил, но вот столовые приборы он по какой-то причине оставил. Схватив нож, я без зазрения совести распорола брючины по шву, а затем, сделав надрез, оторвала лишнее. И вот, чуточка смекалки, очумелые ручки — брюки готовы!