— Ты обещаешь?
— Конечно.
— Ты с собой-то разобраться не можешь. Вечно во что-то влипаешь, — хмыкнул Шантаэр, но добавил уже серьезным голосом: — Но помочь им, несомненно, надо. Негоже этих, несмышленых ещё детенышей, тут одних оставлять.
— Я верю… верю… — продолжала бормотать девочка и ещё сильнее ко мне прижалась, будто боялась, что я вдруг исчезну. — Когда ты только появилась, я подумала, что ты призрак… Но ты такая мягкая, теплая… Ты спасла меня!
— Не только я. Но и дядя Шантаэр, моя хорошая. Мы успели… — и тут я поняла, что не успели мы спасти всех! Мальчик сказал, что их сидело по двое в камере, а камер тут восемь… — Если бы мы только знали, что вы здесь, мы бы обязательно давно были тут!
— Вы правда нам поможете? — робкий девичий голосок донесся откуда-то справа, и ему тут же вторили ещё несколько.
— Тётя Кошка же вам обещала, — керр’эр’ир важно кивнул, и на его лице расплылась забавная улыбка. Было видно, что ему непривычно это тело, и управлять им он не привык. — А… дядя Шантаэр уж ей поможет, по мере своих сил.
И из темноты начали показываться остальные дети. Две девочки, держась за руки, подошли ближе. Ещё три мальчика робко выглянули из-за каменной колонны. Самым последним показался самый старший юноша. На вид ему было лет двенадцать, а может и больше. Он был таким же чумазым и худым, как все остальные.
— Как вы нам можете помочь? — по-деловому, при этом сильно хмурясь, уточнил он. — У нас не осталось родственников. Все они жили в деревнях, жителей которых те, в черных балахонах, согнали вместе. У нас никого не осталось. Нам больше некуда деваться.
Прожить в одиночку, даже если наши дома не сожгли, мы не сможем. Скоро придет зима, а об урожае никто не заботился. Нам не выжить. А если бы и была еда, то нужно заготовить хворост, ещё дрова. Мне одному не под силу будет заботиться обо всех. Мелкие к тому же и болеют часто, особенно в холодную пору, а я понятия не имею, как их всех лечить. Вы же вряд ли с нами останетесь.
А рассудительный пацан-то какой! Не по годам умный. Уже успел обо всем подумать, что-то решить. Он, конечно, абсолютно прав. Он сам ещё маленький, а тут, кроме него, девять ртов: трое совсем маленькие, они и о себе-то не смогут позаботиться, остальные — немногим старше. Если их оставить одних — значит обречь на медленную и мучительную смерть или от голода, или от холода, или от болезней. Не дело это. Так нельзя. Надо мне хорошенько подумать, как правильно поступить. И остаться-то я не могу: без Мао я не проживу долго, точнее, может, и проживу, но стану обычной большой кошкой, разум меня в итоге покинет. Да и оставил бы он меня? Кстати… а Мао, как там Мао? Всё ли с ним в порядке?..
Только я опять начала нервничать по поводу того, что там с Маору, как царимая в пещере блаженная тишина неожиданно нарушилась.
Жуткий грохот, скрежет и хруст ломаемых камней больно ударили по барабанным перепонкам, и все дети бодро рванули к нам с Шантаэром. Я же, сразу забыв о просьбе керр’эр’ира не шевелиться, подскочила. Схватив девочку зубами за край её одежки, как котенка за шкирку, и спрыгнув, побежала к ближайшей камере. Они были выбиты в скале, и там можно было укрыться от камней, которые норовили вот-вот свалиться нам с потолка прямо на голову. Ведь кто-то буквально стучал сейчас по земле, камням чем-то огромным, пытаясь сюда пробиться.
— За мной! — рявкнул Шантаэр детям, соскочив с алтаря, и попутно хватая самых мелких под мышки.
Мы все едва успели забежать внутрь камеры, когда грохот повторился, при этом «мужчине» пришлось ещё пару раз сбегать за оставшимися детьми, которые от ужаса растерялись и, застыв, так и стояли на месте, даже не пытаясь куда-то бежать.
Ещё один удар, сильнее предыдущих… и внутрь склепа хлынул яркий солнечный свет.
Наши опасения по поводу того, что потолок рухнет нам на головы, не оправдались. Да и вообще, когда до нас донеслось пение птиц, а «потолок» просто исчез, мы все дружно замерли в напряжении. Не понимая, что происходит, и куда делась огромная каменная глыба над нами.
Но только мы расслабились, сверху показалась черная фигура. Покрытая мраком, в черном, будто сотканном из самой тьмы, плаще… Клубы антрацитового дыма, словно живые огромные змеи, вились вокруг нее. Ластились к ней.
От этого зрелища опять разрыдались все дети. Им было страшно, и я их понимаю, меня и саму охватил первобытный страх. Казалось, к нам спускается сейчас сама смерть…
Из моего горла вырвался громогласный рык, напоминающий львиный — то был рык хищника, желающего защитить свой прайд, своих детенышей.
Оттеснив корпусом всех детей подальше к стене, я вышла вперед… Этот бой я не могу проиграть. Не имею права.
Глава 44
Медленно, как в фильме, когда течение времени специально замедляют, жуткая, окутанная мраком фигура опускалась всё ниже. Напряжение нарастало. Даже Шантаэр вёл себя крайне нервно. Всё ещё держа детей подмышками, которые и не пытались вырваться, он ходил из угла в угол по крохотной грязной камере и что-то бормотал себе под нос. А я же приготовилась к бою. Шерсть опять на холке поднялась, я прижалась ниже к полу, готовая в любой момент накинуться на врага.
Секунда, две, три… Фигура замерла на полпути и взмахнула огромной косой, объятой чёрным пламенем, после чего остались в воздухе рваные росчерки, будто разрезав его.
— Я спешил, а вы, что, в прятки решили поиграть?! — раздался громовой голос. А потом «смерть» указала косой на лежащего в уголке старичка: — Как замечательно! Тебя-то я и искал. Все в сборе!
Глаз у меня нервно дернулся. Это что, правда смерть, что ли, пришла наконец-то за тем дедом? В открытую. Видимо, сильно он её разозлил, и она решила показаться всем на глаза.
А может, она и по наши души заявилась?! И как с такой напастью мне бороться прикажете?!
— А где мои… — «смерть» развернулась в нашу сторону. — Ага. Вот вы где.
Из меня после этих слов вырвался нервный смешок вперемешку с рыком. Ну всё, приехали. И этого деда заберет и нас заодно прихватит.
Кое-как справившись с первым страхом, я сделала шаг вперед, загораживая полностью проход. Зачем? Не знаю. Я понятия не имела, как сражаться с самой смертью.
— Вот чего я понять не могу… — фигура начала быстрое снижение, отчего чёрные клубы начали размываться, рассеиваться, и на живых змей больше не походили, скорее на черное облако, которое, правда, всё равно жило своей жизнью, стараясь прикоснуться, обволочь «смерть». — Что за проклятье вас сюда привело, а?! Я ведь что сказал? Ждать меня в безопасном месте, Таэр! Безопасном! Тьма тебя поглоти! А это что, по-твоему, безопасное?! Ты, конечно, всех убил там, во дворе, но это совсем не похоже на исполнение моего прямого приказа. И что произошло с Лиэной?
Умом-то я уже поняла, что под черным, сотканным из мрака плащом скрывается тот, кого я полюбила… Мао, но впервые мне, глядя на него, было страшно. Как можно было его узнать в огромной фигуре, скрытой плащом, капюшоном, да ещё и с замогильным голосом?
Поэтому я не бросилась к нему, когда он приземлился в паре метров от нас, а лишь сильнее оскалилась. Тем более, что всхлипы детей усилились, а «кошка» во мне чувствовала волны страха, что сейчас исходили от них, и она хотела их защитить.
— Молчишь, да? Значит понимаешь, что виноват. Радует, конечно. Но одновременно с этим и огорчает. Задание-то было простое… — Маору сделал к нам шаг, кто-то из детей разрыдался, а я зарычала. — А ты чего на меня рычишь?! — сделал ещё один шаг навстречу, и я готова была уже на него накинуться. Кошка внутри меня боялась подпустить это «опасное существо» к детенышам, опасаясь, что он может им навредить. А я была слишком слаба в данный момент, чтобы бороться с её инстинктами.
— Мао… — Шантаэр попытался протиснуться между мной и дверью, но я заняла весь проем.
Взмахом руки Маору заставил того замолчать:
— С тобой я попозже поговорю, — мужчина убрал свою косу в «карман», и тьма сразу начала неохотно отступать. Проступили первые очертания его обычной фигуры, крылья, рога. Блеснули ярко изумрудные глаза. И уже через пару мгновений я смогла разглядеть на его лице сведенные к переносице брови, нахмуренный лоб и недовольно поджатые губы.