Я пожал плечами:
— Ну, идемте.
Староста довольно улыбнулся и указал на дом, который расположился неподалеку, на площади:
— Все уже подано. Токма вас ожидает.
Он развернулся и направился к дому. Мы последовали за ним. Толпа молча расступилась, позванивая инструментами и пропуская нас, но до ворот особняка старосты я чувствовал, как спину буравят тяжелые взгляды селян.
Староста подошел к дому, потянул на себя скрипнувшую калитку и прошел на территорию. Нечаева толкнула меня в бок, указав взглядом на полосу из песка, которую нарочно насыпали под полотном двери. Мы легко ее перешагнули и я заметил, как староста довольно кивнул при этом.
— Прошу, милсдари, — с улыбкой произнёс он, жестом приглашая нас за собой.
Мы последовали за мужчиной, обходя дом, за которым раскинулся задний двор. Он походил на двор Двушкина, хотя уступал в размерах. Тут также стояла беседка, только не резная, как у помещика, а попроще. Но все же добротная, из широких досок, выкрашенная белой краской.
Хозяин дома провел нас к накрытому внутри беседки столу, сел в старое плетеное кресло, которое видело лучшие времена, но было еще крепким. Мы тоже заняли места на удобной лавке.
— Прошу, милсдари. Отведайте, что Искупитель послал. Не побрезгуйте.
Я отметил, что Искупитель сегодня был щедр. Потому, что послал он запеченного с лесными травами глухаря, куски жареной оленины с ягодным соусом, и крупную рыбу в золотистом кляре. На деревянном подносе лежали крупные ломти домашнего хлеба с семенами, сочные перья зеленого лука, и лохматые веточки петрушки с каплями воды на ножках.
— Все дары леса, окромя зелени, — поймав мой удивленный взгляд, ответил староста. — И уверяю вас, все разрешения на охоту у местных жителей есть. У нас тут еще поблизости перепелиная ферма, так что если желаете…
— Не желаем, — ответил Зимин, с растущим интересом осматривая стол. — Вы будто готовились к нашему приезду. Или вы так каждый день пируете?
— Таковы местные традиции, — развел руками староста. — По покону, для обеда на столе должны быть мясо, птица и рыба. И если покон нарушить — Искупитель может разгневаться и лишить дом достатка. Охотники у нас знатные. Хоть силой не владеют, но у простых людей свои таланты. Вы отведайте. Вашему помощнику, который подле ворот вас ожидает и с собой говорит, моя дочка уже отнесла угощение. Так что никто голодным не останется в этот день. Все по покону.
— Благодарю, — ответил я, зная, как Фома не любит голодать.
— Никто не должен нуждаться. Это правило, которому мы следуем всегда, — произнес мужчина и вновь обвел стол. — Отобедайте, гости дорогие.
Уговаривать нас не пришлось. И мы принялись за еду. Которая и правда оказалась весьма хороша. Мясо было прожарено именно так, как полагалось. Дичь осталась сочной, а рыба была мягкой и жирной в той степени, в которой положено.
И когда румяная девушка в сарафане убрала опустевшую посуду, а на столешнице появился исходивший паром самовар и заварочный чайник, я откинулся на спинку кресла, весьма довольный обедом.
— Странно, что ваш помещик не предложил нам обед, — заметил Шуйский, хрустя луковой стрелкой.
— Может не до этого было, — пожал плечами староста. — Мы как увидели, что вы к выходу с его владений идете, так сразу поняли, что разговора по душам у вас не вышло.
— Это почему?
— Кто же до обеда разговоры разговаривает? — резонно заметил мужчина. — Сначала покон велит накормить, напоить. Потом уже говорить про всякое важное.
— Значит, Двушкин не вашей породы? — предположил Зимин.
— Он хозяин,- уклонился от прямого ответа староста. — Ему можно всякое, чего нам не простится.
— Передайте мою благодарность тому, кто кухарил, — произнес Стас. — Так вкусно готовить умеют не во всяком ресторане Петрограда.
— Благодарствую, — довольно ответил староста, разливая по чашкам отвар. И по беседке поплыл аромат лесных трав и еще какой-то жгучей специи, от которой Нечаева тихонько чихнула, прикрыв рот белоснежным платочком.
— Так вы говорите, что знаете что-то про болота.
— Как же не знать, господа хорошие. Почитай всю жизть мы от этой напасти страдаем. Поначалу жалобы писали самому…- он показал пальцем в небо.
— Императору? — спросил я.
— Искупитель с вами, — охнул староста. — Неужели мы самого емператора такой мелочью стали бы беспокоить. Ему и без наших страданий есть чем заниматься. Стали бы мы по такому пустяку отвлекать самого емператора. Из-за простых селян мы жандарму писали, который к соседней деревне приписан. Важный такой дядька. Завсегда ходит в мундире с начищенными пуговицами, в отглаженных штанах и в белых штиблетах.