— Я уверен, у вашего отделения остались топоры берсерков, — напомнил я.
Глава кустодиев не ответил. Вместо этого произнёс:
— Я подпишу приказ о создании следственной группы. Для разбирательства по поводу большого количества призраков. И внесу в список сотрулников вас, и мастера Шуйского.
— Спасибо, — произнёс я.
— Знаете, Павел Филиппович, — медленно произнёс Морозов, — тот случай с несчастным синодником на кладбище научил нас, что лучше не допускать скоплений озлобленных на весь мир, голодных призраков. Это может принять дурной оборот. Так что вы занялись очень нужным делом. Потому Зимин хорошо вольется в вашу группу для расследования.
Я был согласен с Александром Васильевичем. Поэтому возражать не стал. К тому же мне уже довелось один раз поработать с Зиминым. И с ним в команде все становилось намного проще. Оставалось надеяться, что Стас и Дмитрием найдут общий язык.
Мы подошли к воротам особняка Чеховых, где и попрощались:
— До встречи, Павел Филиппович, — произнес Морозов и коснулся кончиками пальцев полей шляпы.
— До встречи, — ответил я и прошел на территорию. Глава кустодиев же направился прочь.
Телефон в кармане запищал, уведомляя о пришедшем письме. Я вынул аппарат, взглянул на экран, на котором высвечивалось сообщение от Арины Родионовны:
«Павел Филиппович, вы уже дома»?
Быстро набрал ответ:
«Пока еще нет. У меня еще остались кое-какие дела на территории резиденции Императора».
Ответ прилетел почти сразу:
«Вы помогаете кустодиям с разбирательством нападения семьей Мининых»?
«Не совсем. Нужно выполнить одно обещание, которое я дал призракам нам болоте», — уклончиво ответил я.
Поднялся по ступенькам крыльца, открыл дверь и вошел в дом. Сел в кресло, откинулся на спинку. И задумался о предстоящем деле. Съездить в деревню, допросить Двушкина, получить признание, и можно ехать домой. Проще простого.
— И зачем собирать комиссию? — пробормотал я. — Дело-то на двадцать минут.
Телефон в кармане снова пискнул, и я вынул аппарат. На экране высвечивалось сообщение от Нечаевой:
«А это дело не связано с Двушкиным»?
Вздохнул. И набрал в ответ:
«Связано».
Нажал кнопку отправить. Положил телефон на стол, и через несколько чудо секунд, аппарат снова зажужжал:
«То есть, вы решили провести расследование, Павел Филиппович»?
Я вновь вздохнул. И набрал:
«По сути, никакого расследования не будет. Так, формальности с кучей бумаг».
Ответное сообщение заставило меня улыбнуться:
«Отлично. Значит, вам потребуется секретарь»?
Я взглянул на потолок, вертя в руках телефон и обдумывая ответ. Но написать его, я так и не успел. Потому что за воротами резиденции послышался звук двигателя машины. Я выглянул в окно.
У калитке стоял автомобиль с номерами семьи Чеховых. И первой, сквозь дверь просочилась Любовь Фёдоровна. А следом за ней, наружу выбралась Нечаева. Она осмотрелась по сторонам, поправила лямки рюкзака. И теперь, мне стала понятна причина задержки Фомы. Видимо, он заезжал за Ариной, которую родители доставили в ее городскую квартиру.
Последним, с водительского сиденья машины выбрался Фома. Он поговорил о чем-то с Виноградовой, а затем обошел авто, открыл багажник и вынул большую коробку, которую тут же забрала у него Любовь Федоровна. Женщина ласково погладила ее и прижала к груди. Фома же достал из багажника вместительную сумку. И троица направилась к дому.
Я улыбнулся, убрал телефон в карман, встал с кресла и направился к входной двери, встречать гостей.
Я открыл ее аккурат в момент, когда Фома уже занес было руку, чтобы постучать. И увидев меня, Фома закашлялся, обернувшись к Виноградовой.
— Добрый день, Павел Филиппович, — с улыбкой начала призрак.
— Добрый, — ответил я, рассматривая троицу. Остановил свой взгляд на Нечаевой, но Фома поспешно произнес:
— Любовь Фёдоровна узнала по своему призрачному радио, что вы хотите помочь призракам разобраться с Двушкиным, — начал он. — А Арина Родионовна заехала в гости.
— Привезла передать вам документы о начале разбирательства в адвокатской палате, — пояснила Нечаева. — Я заявлена как свидетель, а разбирательство назначено уже на послезавтра. Просто я думала, что вы уехали из резиденции еще вчера, и…
— Я рассказала все Нечаевой, и она решила составить нам компанию, — закончила Виноградова.
— Ага, — растерянно ответил я. — А в ящике что?
Я кивнул на коробку, которую держала перед собой Виноградова.