Но это так, боковым зрением. Я глядела на Трубадура. Иногда так становился похож, что закрывала глаза. Крепко, как ты меня учил. Все нормально. Если у разных там, Ленина, Гитлера, могут быть двойники… «Ничего на свете лучше не-е-ту, чем бродить друзьям по белу све-е-ту!»
Через три дня мы сидели с ним в «Аркадии». Пили кофе. Я излагала свой проект. Нет, не реконструкции. Проект «Бултыхи».
«Ты согласен?»
«Надо подумать».
…Ключ медленно стал поворачиваться.
И остановился.
«Эй, вы там, откройте! Я кому говорю!»
Слуга стоял, не шелохнувшись.
Потом медленно сел.
«Откройте же, я приказываю!»
«Днем приказывать будете, ваше высочество! А ночью вы уж меня слушайтесь».
«Что? Что ты говоришь? Да как ты смеешь?»
«Да уж смею, ваше высочество. Сидите себе смирно и не фулюганьте. А утречком я вас, так и быть, отопру. А может — и не отопру».
«Отопри! Отопри, мерзавец, подлец, урод!»
«Сейчас, разбежался!»
«Отопри… Я отдам тебе все сокровища!»
«А зачем мне твои сокровища, если вы меня тут же своим ноготком: чик! И пык. Сидите уж и глупостей не говорите. А сокровища я и без вас взять могу. И мантию, и шмантию, и корону. И вообще королем тут могу стать. А что? Завтра с утра пораньше и взойду на трон. Только подданных надо будет пригласить. И королеву…»
Из-за двери донеслись странные звуки.
Слуга прислушался. Погладил дверь.
«Да я бы тебя, вампирушка, взял… Собой ты не дурна и королевской крови. Но с такими привычками, сама понимаешь, какая ты невеста».
«Стоп, стоп, стоп!» — Александр Маркович поднимается, сморкается в платок. «Лева, золотой, опять отсебятинка? Опять. Ну и когда мы роль будем знать?»
Я сижу в полупустом зале.
Репетиция затягивается. Договорились, что заеду в три, и обедать. В «Аркадию»? Нет, в «Аркадию» надоело. Или в грузинский? Смотрю на время. Полчетвертого.
После той, первой встречи в «Аркадии» мы встречались еще два раза.
Первый раз пришел мокрый, в дождь, сказал, что подумал и не может. Не может. Посидели, попили кофе. Рассказывал о театре. Что рассказывал? Что «Бременских музыкантов» они называют «Беременскими», — как их ставят, артистки косяком в декрет. Прошлый раз забеременели Принцесса и Собака, еще и Атаманша, от которой такой подляны вообще не ждали…
Я слушала весь этот треп, сыпала сахар в пустую чашку. Сказала, что жаль. Может, он еще подумает? Может, не устраивает оплата? Устраивает? Так в чем дело, товарищ Трубадур? Подвезла его до Лесной, где он снимал хату, выскочил в дождь, дверцу плохо захлопнул. Глядела, как он бежит под дождем. На следующий день звонит, просит о встрече. Сидим в «Аркадии». Просит заказать ему мартини. Пьет. Говорит, что согласен. И еще мартини, пожалуйста.
Сегодня я принесла ему семейные альбомы. Один из дома, другой потихоньку у мамы. Он попросил, для вхождения в образ. Сижу, держу на коленях. Листаю. Молодая мама. Папа со мной. Мы все на пляже в Бултыхах. Наша свадьба с Антоном, это можно не показывать.
Наконец, актеров отпускают. Прячу альбом, поднимаюсь. Ну, и где мы? Был, исчез. Слышу сзади шепотом: «Привет, сестричка»… Вздрагиваю. Ленькин голос, интонации, все.
Поваленная сосна.
— Ладно, Лень, — снимаю с себя его руки. — Не надо.
— Сказать, почему я согласился на это все?
— Ну, скажи.
Знаю, что скажет. Его проблемы. Моя совесть чиста, намеков я не давала. Если что-то себе нафантазировал, сам виноват. Он — мой брат. И будет моим братом. Еще три дня. Три счастливых дня. Как договаривались. Инцест по сценарию не предусмотрен.
— А Гена у тебя по сценарию был предусмотрен, да? Он тоже кого-то
изображает?
— Послушай, Лепс… Мне вообще-то достаточно лет, чтобы…
— Ага, достаточно. Вот и потянуло на молодняк.
— А вот хамить не нужно.
— А кто тебе сказал, что…
— Не нужно, говорю, хамить. Это мое личное дело, с кем я и вообще. Тоже мог бы себе найти здесь, пожалуйста. Я бы никакой ревности тебе не устраивала.
— А у меня с этим вообще никогда проблем не было.
— Вот и рада за тебя. Что так смотришь?
— Но амеба же! Просто амеба.
— Насчет второй части спорить не буду.
— Какой второй части? А… Хм. Ну если у тебя такие скромные запросы. Ну,
о-о-чень скромные.
— Ой, а ты откуда знаешь, какие у меня?
— Да видел.
— Что-что?
— Проехали.
— Нет уж, скажи. И что ж такое ты видел?
— Проехали, говорю.
— Нет уж, раз начал…
— Проехали, следующая станция «Новые Жопки».
— Что — ты — видел?
— Отпусти… На озере… В бинокль. Как вы в лодке. Довольно примитивно.
Мне становится смешно.
Сразу представила. Мы с Генкой. И этот придурок недоделанный с биноклем.
— Что смеешься?
— Да так…
Сажусь на траву. Порыв ветра.
Садится рядом, прижимается. Господи, как похож все-таки.
Кладу голову ему на плечо.
Небо вспыхивает.
— Бежим! — вскакиваю, хватаю его за руку. — Сейчас ливанет! Тикаем… Ленька!
Удар грома.
— Солнце!
Группка в спортивных костюмах послушно поднимает руки.
— Воздух!
Все машут руками.