— Эге, да у тебя здесь полно народу, мать, — сказал старик. — Откуда гости?
— Не гости — работники. Вон, видишь, качели сработали, помогли с малышами управиться… Ты обедал, Серёжа? Я тебе окрошку в холодке поставила.
— Нашёл, Дашенька. Мы вот с моим напарником, — он кивнул в сторону мальчишки, — уничтожили твою окрошку. Очень вкусно, спасибо.
Старик присел на крыльцо, прислонил палку рядом и освободившейся единственной рукой полез в карман за папиросами, чиркнул спичкой, ловко зажав коробок между коленями.
— Значит, работники? Это хорошо. Значит, помощники? Это по-нашему. Ну, здравствуйте, ребята.
— Вы — бывший пионервожатый Дарьи Матвеевны, правда? — смело сказал Саша. — Мы вас узнали.
Старик ни капельки не удивился. Он только поглядел на Дарью Матвеевну и усмехнулся.
— Так. Стало быть, уже успела, уже рассказала про нашу молодость. И песни, наверное, пела? «Мы — дети рабочих кварталов»?
— Да! И эту песню — тоже, — звонко сказала Галя Котова. — Она нам очень понравилась, мы её обязательно разучим и будем петь у нас в «Искорке».
Маленький «напарник» стоял в стороне, исподлобья застенчиво поглядывая на старших пионеров.
— Иди сюда, — окликнул его старик. — Знакомьтесь, ребята. Это — мой верный товарищ и моя правая рука. Вы не смотрите, что он ростом маловат. Он стоящий парень, орёл!
Толстяк Митя ревниво надул губы. Саша и Юра критически посмотрели на этого «орла». Да что же в нём орлиного? Нос — картошкой, рожица вся в веснушках. Молчит, стесняется чего-то. На вид ему лет десять, наверное, недавно приняли в пионеры. В общем, пузатая мелочь.
Опять скрипнула калитка — это вернулся Алексей Фролов.
— Ого, — сказал он. — Нашего полку прибыло. Здравствуйте, дядя Серёжа. Ребята, вам нынче везёт: ведь Сергей Сергеевич — старый большевик, к тому же старый рабкор, до сих пор пишет очерки в нашу районную газету.
Вот здорово! Нет, и впрямь сегодня необыкновенный день. День приключений и неожиданных встреч. Кто бы мог подумать, что здесь, в маленьком лесном посёлке, можно встретить таких людей?
— А про кого вы пишете? — спросил Юра.
— Про кого? Да хоть бы про вашего брата, пионеров.
— А где это можно прочитать?
Сергей Сергеевич о чём-то подумал, Переглянулся с Дарьей Матвеевной, посмотрел на своего маленького напарника.
— Лети-ка, орёл, ко мне домой. Там на столе лежит папка, такая коричневая. Неси её сюда.
Напарник пулей выскочил за калитку и припустил по улице.
Сергей Сергеевич склонился к Дарье Матвеевне и сказал ей что-то. Дарья Матвеевна закивала в ответ, усмехнулась.
Ребята ждали с нетерпением. Что-то принесёт им этот «орёл» в своём «клюве»? Наверняка что-нибудь интересное — такой уж сегодня день…
И вот коричневая папка уже в руках у Сергея Сергеевича. Он неторопливо развязывает тесёмки, вынимает из кармана очки.
Ребята усаживаются поближе к крыльцу и поудобнее, они готовы слушать.
Но тут Дарья Матвеевна вдруг совсем некстати спохватывается:
— А как же чашки? Они же после простокваши не вымыты. И бутылки тоже. Скоро проснутся малыши, дел пропасть. — Она огорчённо вздыхает, поднимается кряхтя, и говорит «орлу»: — Пойдём-ка, поможешь мне по хозяйству.
Ребята смущённо переглядываются. Особенно смущены девочки: как-никак, а ведь это их дело — хозяйство. Они с надеждой посматривают на напарника: может, он в самом деле пойдёт? Но тот и не думает никуда идти, стоит, смотрит на Дарью Матвеевну и говорит так жалобно:
— Можно, я сначала послушаю, а потом сделаю всё, что попросите?
Выручает Сергей Сергеевич. Папку он кладёт на колени, а освободившуюся руку — на плечо своего напарника.
— Придётся уж тебе пойти с Дарьей Матвеевной. Ребята — наши гости. А для тебя я хоть завтра почитаю, ты всегда под рукой. Ну, как?
По всему видно, что бедняге напарнику здорово неохота мыть сейчас чашки и бутылки. Он от огорчения даже пошмыгивает своим картофельным носом. Молча берёт эмалированное ведро с водой, снимает с верёвки полотенце, — должно быть, такая работа ему не впервые — и уходит за Дарьей Матвеевной в дом.
Сергей Сергеевич провожает их глазами, достаёт из папки небольшую рукопись и без всяких объяснений и предисловий начинает читать свой очерк.
Глава десятая
ОРЁЛ И КУКУШКА
(Очерк Сергея Сергеевича)
Когда же его, Валерку, примут, наконец, в пионеры?
Стать пионером — это значит, прежде всего, надеть красный галстук. Вот тогда уже никто не скажет про тебя «пузатая мелочь». Пионеров берут, например, в патруль, который следит, чтобы кто-нибудь из дачников не забрёл случайно в запрещённую зону гранитных разработок, когда там идёт подготовка к взрыву. Никто не прогоняет пионеров, когда играют в футбол, да ещё позволяют бегать за мячом, если он залетит за черту поля. И вообще у пионеров — хорошая жизнь, не то что у «пузатой мелочи».