- Будто бы я этого всего не понимаю, - проворчал седой альфа. - Но с судом – это ты преувеличиваешь. Он же ничей, максимум штрафами отделаемся.
- Это по его мнению он ничей, но мы-то не знаем, какие отношения у государства с той общиной. Может им всё прекрасно известно и они их просто не трогают. Что-нибудь вроде сохранения культурного наследия коренных народов или ещё какая-то подобная ерунда. Тогда, когда всё станет известно соответствующим органам, тебя заставят вернуть и его, и младенца обратно, а меня турнут отсюда взашей за содействие.
Оба замолчали. Дэвид понимал, что друг прав, но выхода не видел. Он не собирался отдавать Джонатана тем извергам, которые по закону, скорее всего, считались его семьёй. Не только из-за данного мальчику обещания, но и по личным принципам, он бы просто не простил себе этого никогда.
- Ты знаешь к кому обратиться, - видя его замешательство, вкрадчиво заметил Натаниэль и отвернулся к окну.
- Не находишь, что это будет несколько странным, объявиться ниоткуда через десять лет, что мы не общались, и потребовать у него помощи? Он же ненавидит меня, Нат! - простонал мужчина, массируя висок. Он сразу понял, к чему клонит его друг, но сама мысль посмотреть в глаза тому человеку, о котором говорил Натан, заставляла его содрогнуться.
- Брось, Айзек никогда не испытывал к тебе ненависти. Ты сам придумал себе эту отговорку, просто чтобы не видеться с тем, кто так похож на твоего мужа, - с некоторой долей раздражения произнёс Натаниэль. - В любом случае, сейчас он единственный, кто может тебе помочь.
На этом их разговор прервался, потому что в кабинет после стука вошли Эйден с Джонатаном. Эйден передал изрядно увеличившуюся по толщине карту пациента и, попрощавшись с Джоном и пожелав ему удачи, вышел.
Натаниэль внимательно изучил результаты анализов и заключение Бенджамина и просиял. Дэвид, увидев выражение его лица, облегчённо выдохнул.
- Ну, что ж, Джонатан, меньше чем через два месяца встретишься со своим маленьким омежкой, - улыбнулся Натан. - Плод без видимых патологий, анализы неплохие. Правда, малыш великоват, так что может и не омега на самом деле, послеродовое обследование уже точно покажет, - задумчиво произнёс он, ещё раз проверяя данные. - О, а вот это можешь забрать с собой, - и он протянул юноше небольшой, плотный лист. - Первая фотография твоего крохи. Мой Мэттью любит такие штуки, хранит целую понедельную коллекцию на каждого сына, - усмехнулся он.
- Спасибо, - тихо произнёс парень, вглядываясь в снимок. На его лице отразилась такая незамутнённая, всепоглощающая радость, что оба альфы не смогли сдержать улыбки.
Они уже уходили, когда Нат придержал друга за плечо. Выглянув в приёмную, он попросил своего секретаря позаботиться о Джонатане и угостить его чем-нибудь, а сам прикрыл дверь и обратился к Дэвиду:
- Послушай, я понимаю тебя, парнишку очень жалко и я согласен, что нельзя оставлять его на улице, это сродни преступлению. То, что с его ребёнком всё в порядке при том образе жизни, что он вёл – настоящее чудо. Рекомендации Бенджи я тебе передал, купи всё, что нужно, сейчас это важно. Но я вот, что хочу тебе сказать: не взваливай это всё на себя. Как бы там ни было, он тебе чужой, как и его ребёнок. Не принимай импульсивных, необдуманных решений, о которых потом пожалеешь. Айзек сможет помочь с номером и временной опекой, но тебе после этого лучше всего будет отвезти этого омегу в приют. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше. О нём позаботятся там и тебе не нужно будет беспокоиться. Пойми ты, это будет правильным решением.
- А если Айзек не согласится помочь? Почему ты не рассматриваешь такого варианта? - процедил Дэвид, которому был весьма неприятен этот разговор.
- Потому что мы оба знаем, что тебе Айзек ни в чём не откажет. Да и давно пора было возобновить общение, сколько можно выдумывать себе отговорки! Хорошо, что случай такой подвернулся.
- А если я не хочу отдавать мальчика в приют? - с вызовом спросил седой альфа, спустя минуту.
- Ох, Дейв, обдумай всё хорошенько, - со вздохом произнёс Натан. - Мальчишка с улицы, с чужим ребёнком – не тот с кем можно начинать новую жизнь.
- Давай-ка я сам это решу, - почти прорычал Дэвид.
Коротко попрощавшись и попросив передать от него поздравления Мэттью, он вышел в приёмную. Джонатан пил чай с какими-то печенюшками и с удовольствием болтал с улыбчивым секретарём омегой. Обычный счастливый будущий папочка, будто и не он всего пару часов назад поведал Дэвиду свою жуткую историю.
Мужчина улыбнулся. Начать новую жизнь, оставить прошлое позади, снова научиться радоваться рядом с любимым человеком – весьма радужная перспектива. И кому какое, в сущности, дело с кем он начнёт эту свою новую жизнь.
-11-
Как и обещал Дэвид, после клиники они поехали в небольшой, уютный ресторанчик, где он позволил Джонатану выбрать себе всё, что захочется. Но тот засмущался, сказав, что ничего не понимает в этом и попросил мужчину сделать заказ за него. Альфа сделал выбор, особенное внимание уделив десерту, справедливо полагая, что мальчик не часто в своей жизни ел сладкое.
Пока омега с удовольствием поглощал принесённую им еду, Дэвид наблюдал за ним и размышлял.
Десять лет он был один и никого близко к себе не подпускал, не хотел ни к кому привязываться, опасаясь новых потерь. А теперь вдруг в его жизнь ворвался этот парнишка и толстые стены, что так тщательно возводил он вокруг себя, разом разрушились, словно давно были испещрены сетью невидимых трещин и только ждали удара.
Мужчине вновь хотелось заботиться о ком-то, помогать, быть рядом. Ну и что с того, что сейчас они совершенно чужие друг другу, почти незнакомцы? У них будет время узнать друг друга поближе, возможно, со временем между ними возникнут какие-то чувства. Дэвид даже готов был просто соседствовать с Джоном, пусть только тот живёт в его квартире, растит своего ребёнка, а он просто будет помогать им. Лишь бы вновь чувствовать чужое присутствие рядом, слышать детский смех, с кем-то регулярно разговаривать. До встречи с Джонатаном он и не осознавал, насколько устал от своего одиночества и добровольного затворничества.
Он никогда не страдал альтруизмом, не был рыцарем в сияющих латах, спешащим на помощь униженным и обездоленным. Всё, что он делал раньше было ради его семьи и ближайших друзей, на посторонних и их проблемы он внимания не обращал. Но именно сейчас и именно этому юноше безумно хотелось помочь.