Боярский молча протянул доверенность, предварительно переведенную на английский. Вольф внимательно изучил документ и кивнул, но все же уточнил:
— А где фрау Иванова. Есть вещи, которые мне необходимо обсудить с ней лично.
— Боюсь, это не получится. Фрау Ивнова умерла четыре дня назад, — хмуро сообщил встречавший.
— Как умерла? А что мне теперь делать? — представитель почесал крупный нос пальцем и рассеянно поправил очки в золотой оправе.
— Она перепоручила ребенка мне. Как видите, и доверенность выписала. И могу показать завещание, в котором просит позаботиться о Кристине. А где, кстати, она?
Но поверенный не слыша вопроса. Он сел на диван и неверующе затряс головой:
— Но здесь и так очень непростая ситуация. Что же делать? И разве доверенность не теряет силу со смертью доверителя?
— Наверное теряет, я не знаю, — Максим пожал плечами. — Только в завещании я указан попечителем девочки до ее совершеннолетия. И я готов позаботиться о ребенке, — настойчиво повторил Боярский. И с этим словами протянул копию завещания, которую прихватил с собой на всякий случай. Как оказалось, не зря. Оказывается, там был еще один лист, который Резник показал ему лишь после согласия принять «подарок».
Поверенный задумался, что-то проговаривая одними губами. Затем согласно кивнул сам себе и сказал:
— Хорошо. Я обрисую ситуацию, а вы уж потом решите, готовы взять ответственность за девочку или нет.
Глава 6
И поверенный начал говорить очень из далека, но Максим внимательно слушал, понимая, что рассказ ведется не просто так:
— Что вы слышали про законы шариата? Кстати, с арабского языка слово переводится как «путь». Но у нас есть поговорка: «пути господни неисповедимы». Сложно сказать, кто такие истинные мусульмане и по каким правилам они должны жить. Герр Владимир, Кристинин отец считал, что виной всему хадисы. Это такие книги, толкующие Коран. Он всегда удивлялся, как человек будет изучать более 50 томов хадис, если у него не хватает терпения прочитать один том Корана. В итоге они настолько умудрились извратить свою главную книгу, что толкование стало очень мало походить на первоисточник. Я сам истинный католик. Но мне всегда было интересно послушать герра Владимира. Нас помимо дел связывала настоящая мужская дружба. Его родина — Абертонский Эмират. Вы слышали о такой стране?
Боярский отрицательно покачал головой и откинул длинные волосы назад, выжидающе глядя на Клауса. О шариате он слышал немного. Да вот только в этих слухах не было ничего положительного. Поверенный же продолжил:
— Собственно говоря, я так и думал. Слишком мелкое полутеррористическое государство, о котором большинство в мире даже не подозревают. Отец герра Руха был очень богат. Но вынужден был покинуть родную страну, так как женился на русской подданной, отказавшейся принять ислам. Её звали Мария. Женщина честно следовала за своим мужем по всему миру, а после смерти осела рядом с сыном, помогая в воспитании дочери, — мужчина задумался, пытаясь лучше сформулировать мысли. — Поэтому Кристина получила богатое образование. Она владеет пятью языками. Русский, арабский и немецкий для нее родные. А английский и французский наши дети учат в школе.
— Мы тоже английский и немецкий в школе учим. Но так и не можем на них говорить, — усмехнулся Боярский.
— О, ваш язык совсем неплох! — улыбнулся герр Клаус.
— Поверьте, заслуги школы в этом нет! — скривил губы собеседник. — Простите, перебил. С интересом слушаю дальше.
— Позвольте задать встречный вопрос. Я вот сижу, вам тут все рассказываю, но какое отношение вы имеете к фрау Ивановой, ее дочери и внучке?
— Как бы вам правильно сказать, — задумчиво произнес Максим. — Ирина Иванова была моей женой. Поэтому я вдовец. Но о своей дочери она мне ничего не рассказывала. Я о ней узнал лишь из завещания. На похоронах познакомился с собственной тещей. Мы так спешно женились, что с семьями и познакомиться не успели. А когда похоронил тещу, в моей жизни появилось сообщение о Кристине. Я хорошо все взвесил и решил, что ради памяти дорогих мне женщин, должен принять деятельное участие в судьбе девочки.
При этом Макс снова слегка скривился, так как говорил правду, скажем так, частично. И для верности протер стекла очков низом шерстяного свитера. Но герр Клаус об этой его особенности не знал и не придал значения. Он одобрительно кивал на слова собеседника, выслушав, продолжил:
— Но я должен предупредить, что просто не будет!
— Она неадекватный ребенок? — насторожился Боярский.