Внезапно телефон Боярского тревожно пискнул. Мужчина весь напрягся, а затем дрожащими руками взял гаджет и посмотрел на экран. Смс — ка пришла с незнакомого номера. А на экране было всего лишь три слова:
Мариотт. Высоко. Мышонок.
— Очень странное послание! — Максим смотрел на экран, силясь разгадать смысл слов. Затем протянул телефон Клаусу. — Посмотрите, возможно, вам придут какие-либо мысли.
Адвокат озадаченно свел брови к переносице. Нацепил на нос очки. Возможно, они помогали ему лучше соображать. Хмыкнул. А затем поднял взгляд на Максима:
— Скажите, а среди этих слов нет ли такого слова, которое вы знаете или употребляете в разговорах с нашей девочкой?
— Наше личное слово? — он еще раз посмотрел на надпись более внимательно. — Мышонок! Я зову ее наедине мышонком. И почти уверен, что этого не знает ни одна живая душа.
— Тогда всё очень просто, — кивнул адвокат. — Ее держат в отеле Мариотт на верхних этажах. Более точно Кристина просто не смогла определить.
Глава 26
Полицейские столпились возле телефона Максима и хмуро разглядывали послание, пришедшее Боярскому.
— Брать отель штурмом? — старший буле[1] скривил лицо и посмотрел озадаченным взглядом на Клауса и этого сумасшедшего русского. — Вы хоть понимаете, что предлагаете? В Мариотте почти четыреста номеров, более тысячи постояльцев. Причем не только немецких, но и из других стран в том числе. Так до международного скандала недалеко.
По выражению лица мужчины было видно, что эта затея ему очень не нравилась.
— Давайте начнем с малого, — адвокат примирительно поднял руки. — Вы можете пробить по своим каналам, есть там абертонцы или нет? Если есть, то это один расклад. Если нет, то совершенно другой.
— А в чем смысл? — не понял страж порядка.
— Если Кристининых земляков там нет, то это похищение с целью шантажа. И мы можем спокойно разработать план, как без потерь освободить девушку. Но если есть, то шантаж лишь прикрытие. И есть очень большая вероятность, что её нам не вернут, а вывезут в Абертонский эмират с целью выдать замуж, — терпеливо объяснил Клаус. Максим в диалог не вступал. Его немецкий был далек от совершенства, он и так понимал через слово. А нервы настолько оголились, что, казалось, прикоснись к нему и шибанет током от души.
— Хорошо, — согласился полицейский. — Только вы, пожалуйста присядьте и не стойте у меня над душой.
С этими словами он связался со своим начальством и стал что-то так быстро объяснять, сопровождая цветистыми оборотами, что Максим лишь эти обороты и понял. Затем повернулся к мужчинам:
— Сейчас проверят постояльцев отеля на принадлежность к Абертонскому эмирату. А вы, пожалуйста, присаживайтесь, — еще раз настойчиво предложил мужчинам. — Все равно вашими хождением взад-вперед ничего не добьетесь кроме головной боли.
— Почему вы сразу на ней не женились? — поинтересовался Вольф у Максима, устраиваясь в кресле. — Я же еще при первой встрече вам предложил данный вариант. Они бы тогда не посмели девочку тронуть. Да и с мужем разговор у властей был бы более простой. А так мы, по сути, чужие ей люди.
— И как вы это представляете? Мы впервые увидели друг друга. Что бы я ей сказал: «Знаешь, я был женат на твоей матери. Теперь твоя очередь?» — он болезненно поморщился. — Я хотел, как лучше, — Максим растрепал пятерней волосы на голове, затем тяжело выдохнул и откинул голову на спинку кресла, прикрыв глаза. — Я хотел по любви. И что толку? Любовь есть, Кристины нет.
— Не переживайте, — адвокат ободряюще похлопал мужчину по руке. — Все обязательно наладится. Мы еще погуляем на вашей свадьбе.
Это всё, что он мог сделать в данной ситуации.
— Интересно, откуда Керн узнал, что девушка в Германии? — Боярский рассуждал сам с собой. — Хотя, о чем я говорю? Его племянник учится с ней в одной гимназии. Но он успел стать парнем ее лучшей подруги за это время. Только вот большой любви, вы понимаете, Вольф, я между ними не увидел. Влюбленные стремятся постоянно друг друга касаться, смотреть на партнера. Особенно в первые недели. А эти двое были словно чужие. Нет, Ангела все подозрений. Они действительно давно влюблена в Генриха. А вот он?
— А мог кто-то заранее сказать, что вы прилетаете? Кто об этом знал? — уточнил Клаус, который с интересом слушал рассуждения клиента.
— Ида! — внезапно выплюнул Боярский. — Эта сука точно знала. И она совсем недавно прилетала к Керну. Больше ей тут делать нечего. Отомстить, значит, решила!
— А кто у нас Ида? — поинтересовался Клаус.