— Позвони мне, как только опробуешь. Я хочу знать, как он работает. Люблю тебя, мамуля. Созвонимся, хорошо?
После этого улыбающаяся рожица снова стала зелёной, и бот произнёс:
— Конец сообщения. Ещё раз здравствуйте, миссис Хаггинс, у вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?
Я задумалась, медленно опускаясь в кресло.
— Как мне вас называть, сэр?
— Как пожелаете, миссис Хаггинс.
— Ну, во-первых, не называй меня так. Все зовут меня тётушка Мерль.
— Конечно, тётушка Мерль!
Я ещё немного подумала:
— Что, если я буду называть тебя Линкольн? Это имя моего мужа, но оно ему больше не нужно, он умер, а я привыкла его произносить.
Зелёная рожица вспыхивает, рот округляется от удивления.
— Для меня это большая честь, тётушка Мерль. В моей базе данных указано, что я первый Батрак 4200, получивший человеческое имя!
— Сколько вас таких?
— Я новая модель! На данный момент продано 30 000 экземпляров меня.
— Итак, как же назвали других Батраков 4200?
— 29 999 назвали Батрак 4200, - весело отвечает он.
— А ещё одного?
— Его назвали Мобила!
Я покачала головой. Иногда люди не слишком изобретательны, да, да.
— Что ж, отныне ты — Линкольн.
— Я очень ценю это, тётушка Мерль. Теперь я готов выслушать инструкции. Какими делами вы хотели бы, чтобы я занялся?
И вот я вывела его на улицу, к подножию холма, и показала ему огород с моими помидорами, мелким голубиным горошком, кукурузой, перцем пименто, огурцами, зеленью и всякой всячиной, и он катился рядом со мной, каким-то образом выросший до размеров пляжного мяча, и всегда смотрел на меня с широкой зелёной улыбкой. Поначалу мне было неловко с ним разговаривать, но к тому времени, как он отрастил щипцы, чтобы собрать и закопать в землю упаковку, в которой он был доставлен, потому что она должна была разложиться на удобрения, я забыла, что со мной робот. Он копал и подрезал, и то, на что у меня уходило целое утро, он сделал за полчаса, и мы всё время разговаривали, я рассказывала ему всё о деревне и обо всех её жителях. Затем я повела его знакомиться с Игнациусом.
Первое, что порадовало — это то, что Игнациус просто наблюдал за ним и нисколько пытался не выпроводить.
— Смотри, Игнациус, — сказала я ему и помахала роботу, который почему-то не запачкался и не вымок даже после всей работы в саду. — Я больше не могу ходить с тобой туда-сюда, так что это Линкольн, отныне он будет за тобой следить.
Линкольн придвинулся ближе к Игнациусу.
— Приветствую, Игнациус! Рад познакомиться с тобой! Для меня большая честь отныне быть твоим пастухом. Я найду для тебя самые лучшие места на поле, чтобы ты смог там полакомиться!
Игнациус наблюдал за ним, жуя травинку, а потом негромко пукнул.
— По-моему, знакомство прошло хорошо! — сказал Линкольн, и его зелёная рожица описала три счастливых круга, подпрыгивая, как шарик для пинг-понга.
— Ладно, давай я покажу тебе, как это делается.
Я медленно прошла с Игнациусом и Линкольном до центра участка, а затем нажала на кнопку, чтобы вытащить колышек, который у меня там был воткнут, и перенесла его немного дальше, в свежую траву, а затем приставила его у земле, чтобы он автоматически вбил себя в почву.
— Тебе не придётся передвигать колышек каждый день, — пояснила я. — У Игнациуса длинный поводок.
— Не бойтесь, тётушка Мерль. Это последний раз, когда вам пришлось выполнять эту работу. Я заберу Игнациуса и верну его к вашему жилищу сегодня вечером.
— Это было бы здорово, — сказала я и пристально посмотрела на козла. — А теперь, Игнациус, не доставляй Линкольну хлопот, ладно?
Игнациус просто наклонил голову и занялся травой. Когда мы повернули обратно к дому, Линкольн спросил:
— Вам ещё с чем-нибудь нужна помощь, тётушка Мерль? У меня много дополнений, и моё легко адаптируемое оборудование может создать всё, что потребуется.
Внезапно он остановился на дороге, и из него высунулись всевозможные предметы так, что он стал похож на дикобраза, только вместо игл у него были нож, вилка, лопата, молоток, отвёртка, ледоруб и руки с когтями, и мне пришлось остановиться и сказать:
— О боже, убери всё это, а то у тебя такой вид, будто ты собираешься кого-то убить.
Всё снова растаяло внутри него.
— Прошу прощения, тётушка Мерль.
— Ты мог бы называть меня просто тётушка, это тоже нормально, — рассеянно сказала я, ведь мне в голову пришла одна мысль. — Но подожди. Ты можешь сделать руки?
Шар вдохнул и выдохнул, и зелёная рожица засияла ярче.