«Но ведь у тебя это получилось, а ты не остановилась, бросила своего поэта и продолжила так жить!» – с сожалением сказала мама.
«Нет, не получилось, – покачала головой Тори, заводя машину. – Дело в том, что всегда кружилась не чья-то, а моя собственная голова. Всю жизнь».
И хотя с того разговора прошло уже тридцать шесть лет – больше, чем ей тогда было – Тётушка Тори до сих пор могла и процитировать те стихи, и повторить те слова – всё это оставалось правдой. Её секрет был в том, что она никогда ни на минуту не переставала влюбляться. Для начала, каждое утро она влюблялась в запах кофе – и этого уже было достаточно, чтобы в хорошем настроении пережить день. Потом она брала несколько необходимых вещей, выходила из подъезда, ловила ветер лицом и несколько часов гуляла ему навстречу, влюбляясь в город – совсем не важно, какой именно это был город, хотя у неё, конечно, были и любимчики. И не всегда, не обязательно, а так, просто на десерт, она влюблялась в мужчин. Она влюблялась в музыкантов, писателей, поэтов, художников, режиссёров, бродяг и смешных несчастных сумасшедших, к которым относила тех, кто не верил в сказки, тех, кто слишком упрямо занимался спортом, а ещё некоторых политзаключённых. Она влюблялась не всерьёз (свою единственную серьёзную любовь она оставила в юности, вырастив на её почве ту себя, которая была настоящей, а заодно весь калейдоскоп образов), ненадолго, часто издалека или вообще за глаза, но всегда очень крепко – так же крепко, как варила кофе для Путешествий, который, собственно, и заваривался всякий раз, как она влюблялась.
И может быть, она не ошибалась – за то время, за которое её голова успевала вскружиться, сделать несколько оборотов вокруг земли, остановиться и прийти в себя, у других людей она только-только заходила на первый круг; так и не успевала зайти. Но со временем появилось как минимум два человека, чью голову Тётушка Тори и вскружила, и взорвала: Вика и Макс.
И я расскажу вам историю о том, почему так получилось.