— Стоять! Руки за голову! — Первый полицейский поскользнулся на масле и растянулся на полу. Его напарник замер в дверях.
Грязно выругавшись, Роман танком попёр к выходу, хватая сумку. Но масляная лужа уложила и его. Поднимающемуся с пола полицейскому оставалось только навалиться на преступника и заломить ему руки.
Лена сиганула к окну, но не успела справиться со шпингалетом.
— Идиотка, третий этаж!
Полицейские вывели из квартиры незадачливых грабителей.
— Сейчас участковый придёт. Запишет показания. Есть контакты хозяев? — спросил старший у Дмитрия, прогуливающегося с таксой по коридору. Тот покачал головой.
— Глупые люди. Ну, вечером им сюрприз будет!
— Можно, я шлейку и поводок возьму? Выведу собаку на улицу?
— Без проблем! Кот прикольный! Прям Бегемот!
— Его я тоже возьму пока к себе. А то дверь без замка, вдруг на приключения потянет.
Блэки без сопротивления позволил взять себя на руки. Его всё ещё била дрожь от возбуждения.
— Всё хорошо, малыш! Вы с Кусимирой Грызеславовной молодцы!
«Ага! Они молодцы! А я так, рядом стоял!» — фыркнул Тихон с возмущением, наблюдая за людьми.
Когда дверь захлопнулась, он схватил кухонное полотенце и пошёл вытирать масло с пола.
«Хоть девчонка-то поймёт, кому они обязаны?! — думал домовой, наводя порядок, как делал батюшка, изгнав ворюг.
Споткнувшись об уроненное малахитовое яйцо, Тихон принялся его рассматривать. «Эти гады хотели украсть камни! Зачем?» Он бросил полотенце, превратившееся в половую тряпку, и понёсся в кабинет-детскую. «А ведь магией пахло от этой странной коллекции, — понял он, — точнее, от какого-то из каменных яиц». Что-то очень знакомое, но давно забытое было в этой магии, которая лёгким флёром витала по дому.
«Надо выяснить, в чём тут дело!» Но в этот миг силы оставили его, как обычно это бывало после метаморфозы, Тишка почувствовал себя абсолютно опустошённым и больным. Он еле-еле забрался в ящик письменного стола и провалился в сон.
X
В университете день прошёл без сучка, без задоринки. К тому же Лариса Петровна возжелала дать в среду пропущенные вчера пары. «Вот хитрая мадам! Всё равно получила тот методический, который хотела! Но на будущей неделе мы ещё повоюем». И всё же Аня была довольна завтрашним выходным. Выбравшись из метро, коротким путём направилась к школе. У Ии пятым уроком была назначена обязательная внеурочка — некая проектная деятельность. Мать пока не успела вникнуть, что это за зверь, но ничего хорошего не ожидала — ужасы про проекты и презентации она слышала от приятельниц по детскому саду, чьи старшие дети уже окунулись в пучину образования.
У здания начальной школы бегали дети и толпились взрослые, ожидающие своих чад. Аня пристроилась в сторонке, чтоб избежать встречи с родительским комитетом. Она сдала все требуемые суммы, но участвовать в организации экскурсий или чаепитий не собиралась, а председатель родкома желала вовлечённости всех мам. Вежливого «нет» с первых трёх раз мадам не услышала. Спорить и ссориться сегодня Аня была не в настроении: день складывался отлично и портить его не хотелось.
Зазвонил телефон, высветился номер секретариата школы. Аня сдержанно поздоровалась.
— Андромаха Августовна, это дежурный администратор. Вы встречаете сегодня дочь?
— Да, я на крыльце.
— Софья Павловна просит вас подняться к заместителю по воспитательной работе руководителя подразделения «Начальная школа».
«Упс!»
— Сейчас подойду!
«Что опять Ия натворила? — гадала Аня, пока охранник тщательно переписывал в свою тетрадь паспортные данные посетительницы, — Ещё немного, и меня будут узнавать в лицо».
В детском саду дочь тоже не отличалась тихим нравом, но воспитатели выражали своё недовольство крайне редко. Наоборот, как казалось матери, были излишне снисходительны к дочери. В школе же поведение Ии регулярно вызывало нарекания, хотя Аня не видела повода так бурно реагировать на проступки первоклассницы.
Жалобы начались со второй недели сентября, когда детям было предложено принести на урок по чтению игрушки и поделки, связанные с любимым литературным героем. Ия с прабабушкой соорудили мумию Мамулю Карлсона, снабдив её, согласно книге, настоящей вставной челюстью, оставшейся от покойного прадеда. София Павловна возмутилась как семейным творчеством, так и выбранным произведением и с тех пор неоднократно писала замечания в специальный блокнот, который заменял первоклашкам дневник.