Расчувствовавшаяся соседка отправила сына проводить убитую горем старушку. «Севка — скотина, не мог сначала жениться! Надо выяснить, что там с пассией его. Хорошо хоть знаю уже, у кого Горыныч. Ох, а всё равно без помощника не сдюжу», — бились мысли, пока ехали в машине. Доверить такое дело первому встречному она, конечно, не могла.
XXIV
Пока готовила ужин, Аня невольно вспоминала Всеволода. В глубине души его было жалко.
— Всё же зря я решила тогда искушать судьбу и пошла на свидание… — вздохнула она, — жила бы спокойно с дочкой. Нам и вдвоём хорошо. Нет, лукавлю!
Она поймала себя на мысли, что хочет отношений, объяснений, нежных объятий и прочую романтику: «Надоело сидеть, как рак-отшельник в ракушке, пора наружу!» Огонь Горыныча, испепелив приворот, сжёг и скорлупу, в которой Аня пряталась после неудачного романа с отцом Ии.
— Он всё равно прицепился бы к тебе, так или иначе. Всеволод же из-за доступа в квартиру придумывал способы познакомиться, втереться в доверие, — Горыныч сидел на подоконнике. Боковые головы меланхолично хрустели кошачьим кормом, — когда путь в Царство откроется, надо будет с собой эту прелесть прихватить. Думаю, что и Кощей оценит. Шикарная же закуска под пиво!
— Ия ведь не обязана туда с тобой идти?
— Конечно, нет. Но не дурите, девки! Ты не представляешь, от чего хочешь отказаться…
— Мы подумаем.
— Только не решай за дочь! Да, она ребёнок. Но потом не простит тебе упущенный шанс.
Аня ласково погладила Горыныча по спине.
— Надеюсь, ты нам всё подробно опишешь, чтобы мы приняли взвешенное решение. Эх, до переезда в эту квартиру моя жизнь была куда с меньшим количеством сюрпризов.
— И как ты со скуки не померла? — насмешливо хрюкнул Змей, — кстати, мы с Тишкой видели рекламу газировки, в список внеси…
Дима явился в том самом наряде кота Леопольда, чем вызвал улыбку Лемурской. Принёс торт к столу и гостинцы для зверей. Разумеется, Кусимира и Блэки встретили его, как лучшего друга. Ужин прошёл непринуждённо и весело. «Надо звать Диму к нам время от времени. Мне несложно приготовить ещё на одного человека, а он приятный и отзывчивый товарищ».
Аня чувствовала себя, как будто очнулась от долгой спячки. Её, как в далёком детстве в первый день летних каникул, будоражило ощущение свободы и ожидания чего-то очень хорошего. Ей легко давались пары, она наслаждалась общением с дочкой, даже стала получать удовольствие от прогулок с Кусимирой. Предстоящий ремонт — и тот казался не такой уж катастрофой, тем более в решении организационных вопросов вызвался помочь папа.
После очередной пары в университете к Ане подошёл Иван. И вдруг замялся, уронил учебник, стал поднимать и рассыпал пенал с ручками.
— Вань, ты чего? — удивилась подруга, присела рядом с ним, помогая собирать вещи.
— Да руки из самого интересного места! — с досадой буркнул тот.
— Со всеми бывает.
— Я вот что хотел… А, может, в театр сходим?
— В театр? — удивилась Лемурская. Иван весьма нелестно отзывался о театральном искусстве, и считал культурные походы Ани и Наты пустой тратой времени.
— Не хочешь в театр, давай в музей… — смутился мужчина.
— Ты меня на свидание зовёшь? — засмеялась Аня, поднявшись. Наталья, проходя мимо, незаметно шлёпнула её и шепнула в ухо:
— Не обижай, Ваньку. Он за тебя с нечистью бился.
— Ну… это… да, наверное, — Иван сам не мог объяснить даже самому себе, почему его вдруг обуяла такая застенчивость. Он никогда не был робким, легко ладил с дамами и вёл отнюдь не монашеский образ жизни.
— Хорошо. Только спектакль или музей выбираю я.
— Вся ты в этом, Лемурчик! Надо всё взять в свои руки, — зашипела Ната.
— А ты с Ией посидишь, раз так за нас радеешь, — повернулась к ней Аня.
— Без проблем! Я вас благословляю, дети мои. Идите, куда хотите!
Жизнь Лемурских вернулась в прежнее русло, с некоторыми изменениями, обусловленными наличием таксы и более пристальным вниманием друзей, решившими активнее присматривать за маленькой семьёй.
В тот вечер, когда Аня с Иваном ушли на спектакль, Ната осталась с Ией. В доме было холодно, вода в батареи подавалась еле тёплой. В прежней квартире температура тоже нередко падала, так что у девочки и её мамы имелись тёплые кигуруми. Наталья с энтузиазмом принялась выбирать костюм себе:
— Я у вас тут часто пасусь. Да и на даче потом пригодится. Хочу быть белочкой. Сашик напьётся на каком-нибудь банкете, а я к нему утречком рыжим зверьком выйду: «Здравствуй, родной!»