Через пару дней совместного проживания стало понятно, что Ваньку нужно вводить в курс дела и знакомить с домовым и Горынычем. Они слишком привыкли к свободному перемещению по квартире, и прятать их на постоянной основе было сложно.
— Лучше б ты, радость моя мелкотравчатая, соседа снизу выбрала. Нам он больше подходит, — высказал своё недовольство сложившимися обстоятельствами Горыныч.
— Извини, родной, но я сама разберусь, с кем мне жить, — холодно осадила его Аня, — и кто из нас мелкотравчатый — вопрос открытый.
— Неа! Я вырасту, как до своего озера доберусь. А ты как была полтора метра в прыжке, так и останешься.
— Не вижу в этом проблемы, — фыркнула женщина. Небольшой рост никогда её не смущал и ей не мешал, но фамильярность сказочного гостя иногда раздражала.
— Ладно, глянем, насколько крепки нервы твоего избранника, — хрюкнул Горыныч, натягивая любимый тёплый костюмчик. Он собирался предстать перед Иваном во всей своей неземной красе.
Ванька отнёсся к дополнительным членам семьи с философским спокойствием. Наталья, которая ожидала шока, не меньшего чем испытала в своё время она сама, была разочарована.
— Ты чего даже не удивился? — возмутилась подруга.
— Знаешь, Натах, после того как мы с тобой в идиотских костюмах выкрали то мерзкое зеркало, а потом я полночи со шваброй гонялся за потусторонними тенями, наличие домового не вызывает у меня ни малейшего изумления.
Про голос тётушки, дважды предупредивший его об опасности, Иван упоминать не стал, хотя ему пришла в голову мысль, что надо бы съездить на кладбище, отвезти цветы, поблагодарив таким образом тётку.
— А Горыныч?! — не отступала Ната.
— Змей-то… — Ванька хотел было съязвить по поводу крохотного размера, но Аня, почувствовав ехидство в тоне, легонько пнула своего друга, — в книжках да сказках, конечно, иначе описывается…
— Сказки — они на то и сказки, а не быль, — хмыкнул Горыныч, — а будь я привычного роста, хрен бы попал в город. У вас тут всё такое… малогабаритное!
— Это точно, — согласился Ванька.
А на следующий день он притащил планшет с разными играми Горынычу, чем и завоевал его сердце. Теперь большую часть времени Змей и домовой посвящали майнкрафту, соревнуясь в постройке городов и приручении кубической живности.
Когда в ближайшее воскресенье вся честная компания собралась в деревню за домовым для Наты, Горыныч предпочёл остаться в городе:
— А то этот ваш жулик все мои постройки снесёт, пока я с вами по деревням да сёлам разъезжать буду. Сами справитесь, не маленькие.
Тишка, как и обещал, долго пыхтел, вооружившись карандашом и, наконец, после двух часов стенаний передал Наталье жутко мятый лист бумаги, где накарябал кривыми буквами: «Батюшка! Тихон пишет. Переезжай в город. Тут классно!», а на словах велел пообещать старому домовому кота. «Он кошек обожает. Очень расстраивался, когда зверей у нас не стало».
— А Александр Евгеньевич не будет против кота? — напомнил про Наткиного супруга Иван.
— Пусть попробует! Вообще, он животных тоже любит. Это я лишнего геморроя с питомцами не хотела. Но сейчас вроде созрела. А то скучно у нас на самом деле.
— Ох, нет, Натка, с тобой скучно быть не может! Но кот в доме лишним не будет, — улыбнулась Аня.
Поздней осенью полузаброшенная деревня смотрелась совсем печально. Лысые берёзы и липы, низкое небо да сплошные лужи вокруг ввергли друзей в полное уныние. Машина то и дело буксовала на раскисшей дороге. Когда подъехали к нужному дому, Наталья расстроенно охнула. Кто-то уже снёс забор, огораживающий участок. Потом увидела, что старая избушка ещё стоит, и облегчённо вздохнула. Ключ легко нашёлся на том же месте между брёвнами.
Внутрь Наталья решила идти одна. Сунула в карман булку и детский пакетик молока, попросила у батюшки-домового разрешения войти и открыла дверь. Долго вытирала ноги у порога, затем медленно направилась к печке. Тщательно выполнила все элементы обряда и положила на мыс башмака записку Тишки.
— Это, хозяин-батюшка, весточка от сынка твоего Тихона. В городе он живёт. Доволен. Кот у него есть. Блэки. Я тоже тебе питомца заведу, если согласишься переехать к нам, — женщина отошла к двери. «Что-то я заговорила, как в старой книжке. Осталось ещё сарафан надеть и земные поклоны бить… А вдруг никто не отзовётся? Ладно, засеку пять минут ему на раздумье, потом беру башмак».