— Не соврёшь? — Ната, как ни готовилась к встрече с отцом Тихона, подпрыгнула от неожиданности.
— Клянусь! — повернулась она на голос. Батюшка Тишки производил впечатление куда более солидное, чем сын, хотя ростом тоже похвастаться не мог. Окладистая борода была тщательно расчёсана и заплетена в небольшие косички. Одет домовой был очень старомодно, в домотканые штаны и рубаху с жилетом. Вещи выглядели сильно поношенными, но все прорехи были аккуратно заштопаны.
— Я Наталья.
— Кузьма! — представился домовой, — ладно, поеду с тобой, коль не шутишь. Но сначала за котом пойдём.
— Куда?
— Да тут бедняга один ошивается. Уже холодно. Жрать почти нечего. Еле-еле лапы таскает. Если берёшь его, буду у тебя хозяином.
Наталья подхватила башмак и вылетели на улицу:
— Ань! Ты умеешь с котами. Тут один несчастный бродит. Надо его поймать.
— Не балаболь! — строго сказал Кузьма, — не нужно никого ловить. Позову я Макара, он сам придёт. Вы главное — не обидьте его.
— Не обидим, — хором заверили его люди.
Макар оказался тощим трёхмесячным котёнком с удивительно длинным хвостом. Зверёк был таким грязным, что Ната только после купания узнала, что её новый питомец рыже-белой окраски. Александр сильно изумился, когда жена явилась домой, прижимая к груди старый башмак и котёнка.
— Теперь у нас в квартире будет всё, как надо! — гордо сообщила она мужу. Тот не возражал, обрадованно подхватил найдёныша и потащил его в ванну.
— Сашик превратился просто в сумасшедшего котопапашу, — смеясь, жаловалась Наталья друзьям спустя пару дней, — кажется, даже Кузьма его к Макару ревнует.
Тишка с батюшкой не виделся, домовые не покидали свои квартиры, но записками по инициативе отца регулярно обменивались. Тихону письмо давалось тяжело, иногда под его диктовку буквы выводила Ия.
По настоянию Горыныча, Тишка по инструкции, присланной Кузьмой, учился плести обереги для хозяев. Увы, получалось у него пока плохо. Это было очень непростое дело, требующее и умения, и самоотречения. А вот последнего, как и прилежания, юному домовому очень не хватало. Конечно, ему казалось обидным сидеть, плести да бормотать заговор, когда Змей на диване в планшет играет или мультики смотрит! И хотя Горыныч ругал нерадивого домового и переживал за всё семейство, волна нападений и неприятностей сама собой сошла на нет.
Из-за сложного перелома ноги Роман оказался в больнице. Восстановление обещало быть долгим и нелёгким. Таким образом, Елена Васильевна снова осталась без помощника. Однако боевой пыл и злобу не растеряла. «Это краткосрочное затишье, — утешала себя ведьма, — я найду новый способ добраться до Горыныча. Время у меня есть, путь раньше следующего октября всё равно не откроется. Пара неудач — ещё не поражение. Зато я теперь всё знаю про ваше окружение, Лемурские! Чем дышите, куда ходите, кому "привет" говорите». Она очень внимательно изучила все сведения, собранные Романом, но действовать не торопилась.
Наступил декабрь. Ия через день бегала в гости к Диме, чтобы повидаться с Мышильдой. Софья Павловна поручила девочке представить на школьной «Ярмарке идей», запланированной на январь, исследовательский проект по домашним питомцам, и наблюдения за шиншиллой должны были стать важной частью работы.
Дмитрий искренне радовался визитам маленькой посетительницы, с удовольствием участвовал в выполнении задания, снабжал её материалами и фотографиями. Всё с тем же энтузиазмом, как и прежде, он предлагал свою помощь Ане, с удовольствием встречал малышку из школы, когда выпадала такая возможность. Ему нравилось проводить время в обществе Лемурских.
В глубине души Дима расстраивался, что Аня предпочла Ивана, но, положа руку на сердце, признавал, что вёл себя слишком робко и застенчиво.
Хотя все точки над и были расставлены и про романтику речь не шла, Аня нередко звала соседа на семейные ужины или общую прогулку с Кусимирой. В середине декабря Дмитрию пришлось на неделю уехать в командировку в новый филиал фирмы, и Мышильда оказалась на попечении Лемурских и Ивана. Чтобы обсудить насущные нужды шиншиллы, созванивались каждый вечер.
— Мне родители так часто не звонят, как вы, — довольно смеялся Дмитрий.
Конечно, он сожалел, что Любава Владимировна ушла из жизни так рано, но сознавал, что очень рад знакомству с новыми соседями. Между ними завязалась настоящая дружба.
Накануне католического Рождества мама Дмитрия обратилась к сыну с привычной просьбой: