— Антон Иванович, а у Антонио есть старший брат Карлос…
— Хорошо, хорошо. Когда будешь писать ответ своему Антонио, передай от меня привет.
— Передам, — и тут же спросил: — А восемьдесят сентаво — это много или мало? Сколько рублей?
— Восемьдесят сентаво? Это значит семьдесят две копейки. А что?
— А за сколько дней можно выжечь мешок угля?
— Не знаю, тёзка, сроду этим делом не занимался. Да, верно, пришлось этому кубинцу попотеть. Мешок угля — это ведь очень много.
— Да ему ещё приходилось платить этому сеньору Родригесу.
Тоша оторвал марку от конверта и побежал к Ване Зюзину. Тот очень обрадовался. На марке тоже был изображён бородатый человек, а подпись под ним была: Антонио Масео…
— А кто такой этот Антонио Масео? — спросил Ваня.
— Эх ты, кукарача! Неужели не знаешь? Да это их вождь!
— Сколько тебе за эту марку?
— Возьми, — расщедрился Тоша. — Ничего мне не надо. Вот хорошо бы организовать кружок по изучению кубинского языка.
— Не кубинского, а испанского, — поправил Ваня. — Это надо поговорить с Анастасией Леонтьевной. Я завтра же поговорю. Тоша, а что такое кукарача?
— Таракан! — вот что такое кукарача.
Тоша сел за письмо к Антонио.
Он рассказал в нём о своей семье, о том, что будет учиться в пятом классе, что раньше они жили в тундре, где очень холодно, перечислил деревья, которые растут в саду у Антона Ивановича.
Письмо отнёс на почту и передал его той же белобрысой почтальонше с озорными глазами. Девушка его узнала.
— А, это ты? — улыбнулась она. — Кто же у тебя на Кубе?
— Мой друг Антонио Ривера, — гордо ответил Тоша. — А что?
— Теперь у кубинцев стало много друзей в Советском Союзе.
— Только вы приклейте, пожалуйста, самую хорошую марку, — попросил Тоша и нарочно посмотрел, какую марку она приклеит к его письму.
Вечером Тоша разговорился с мамой об острове Свободы. Мама сказала, что скоро приедет с Кубы дядя Сима. Он работает капитаном корабля, который сейчас ушёл рейсом на Большие Антильские острова.
— А как называется его корабль? «Кубань», да? А когда он приедет? А что он оттуда привезёт?
И Тоша задумался. Вот бы хорошо было, если бы дядя Сима взял его на Кубу.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой рассказывается о том, как Тоша и его друзья играли в штурм Сьерра-Маэстры, а Антонио Ривера поднимался на пик Туркино в настоящей Сьерра-Маэстре
Дядя Сима прислал авиапочтой посылку. Ничего в ней так не заинтересовало Тошу, как одна книга, на которой рукой дяди Симы было написано:
«Моему племяннику Тоше на память о том, как его дядя Сима ходил на Кубу».
Это была большая, как папин атлас, книга Нуньеса Хименеса под названием «География Кубы».
Несколько дней Тоша упрямо читал её и до того проникся кубинским духом, что воображал себя то Фиделем Кастро, то его братом Раулем Кастро, то становился прославленным кубинским полководцем Че Гевара.
И вот однажды Тоша пригласил своих друзей Ваню Зюзина и Митю Башмакова пойти на море. Они сложились по гривеннику и взяли напрокат лодку на один час. Когда ребята отъехали на несколько метров от берега, Тоша сказал:
— Это будет у нас шхуна «Гранма»[5]. Мы сейчас подъедем к горам Сьерра-Маэстры[6] и начнём высаживаться на берег, занятый войсками генерала Батисты[7].
Митя радостно взялся за весло, а Ваня, кисло улыбаясь, смотрел на него так, что трудно было понять, верит он или не верит в то, что говорит Тоша. Но Тоша держался уверенно.
Митя и Ваня начали грести, а Тоша стоял на носу и, прислонив руки к глазам, как бинокль, всматривался в приближающийся, нависший над морем берег.
— Право руля! — скомандовал Тоша. — Рауль, греби сильнее!
— Это ты кому говоришь? — спросил Митя.
— Зюзе… Он с нынешнего дня будет моим братом Раулем Кастро. Рауль, греби, греби сильнее! А ты, Митя, будешь моим министром по хозяйству Че Гевара.
Рауль грёб так, словно оттого, что он не Зюзя, а брат знаменитого Фиделя, у него прибавилось сил.
— Крокодил, крокодил! — закричал Че Гевара и стал отпихивать от лодки бревно, которое и в самом деле, как крокодил, высунулось из воды.
— Оставить крокодила! — приказал с носа бесстрашный Фидель. — Приготовиться к высадке!
Лодка ещё не дошла до берега, когда Тоша, схватив удочку, как винтовку, выпрыгнул в море. От его толчка лодка отошла на несколько шагов от берега, но он закричал:
— Высаживайтесь! Что же вы сидите?
Гевара выпрыгнул и очутился по шею в холодной воде. Рауль стоял, бросив вёсла, на носу и не решался прыгнуть. Наконец, он ухватился за борт обеими руками и повис на них, стараясь достать дно.