Тут Антон Иванович позвал их.
— Вы видите пчёл?
Тоша и Ваня подняли глаза.
— О, вон одна полетела, — указал Ваня.
— Где? Что же я-то не вижу. А, да, правильно! Сейчас одна прожужжала, — радостно сказал Тоша.
— Да, да. Вот и надо проследить, куда они летят…
— Известно, куда — в улей. Тут и следить незачем, — важно сказал Ваня.
— А вы всё-таки последите, — повторил учёный. — Когда узнаете, скажите мне.
Тоша и Ваня стали следить за пчёлами. Они заметили, что все пчёлы летят в одном направлении. Несколько раз Тоша принимался бежать за ними, но чёрные точки исчезали из глаз. Тогда ребята пошли по направлению их полёта. Оказывается, пчёлы делали круг и садились на дерево, где росли жёлтые, словно золотые, сливы. Пчёл на дереве было очень много, и все они бегали по плодам и жадно впивались в них.
— Э, — закричал Тоша, — они у вас тут сливу едят!
Он стал махать руками и кричать: «Кш, кш!», но пчёлы нисколько не боялись.
Антон Иванович подошёл к сливе. Он улыбался.
— Они же съедят ваши сливы! — не выдержал Тоша.
— Да? — задумался Антон Иванович, и по его виду Тоша понял, что учёный думает о чём-то совсем другом.
— Пожалуй, съедят. Да, да, да!
— Что же вы их не прогоните? — удивился Тоша.
— Это, тёзка, мои помощники, — неожиданно сказал Антон Иванович.
Он рассказал, что пчёлы очень хорошо разбираются в сливах. Они любят сахар, без него они жить не могут. У них такое чутьё, что на расстоянии они чувствуют малейший намёк на сахар. Вот почему они и летят на эти сливы. Они пьют сок только с самых сладких, и Антон Иванович замечает, какие сливы больше нравятся пчёлам, берёт от этих слив почки и прививает их на дички-подвои. Так он выводит свои сливы, которые приносят хорошие плоды.
— Смотрите, всю съели! — засмеялся Ваня, показывая косточку, которая болталась на одной ножке.
Антон Иванович набрал слив и дал их ребятам. Вот это были сливы! Золотые, они, казалось, были наполнены мёдом.
— Ох, и хороши! — воскликнул Тоша. — Правда, Зюзя, ещё слаще мёда?
Они съели сливы.
— А мы тоже хотим такие сливы делать, — сказал Тоша.
— Вот поучитесь около меня и ничего особенного — будете делать ещё лучше, — утешил их Антон Иванович.
— Мама, ты разрешишь мне сделать прививку на нашей яблоне? — спросил Тоша, придя домой.
Мать разрешила. Тоша сбегал в сад к Ване Зюзину и нарезал у него глазков с абрикоса, персика и сливы. На всякий случай он прихватил заодно ещё глазков с сирени, которая росла у Зюзиных под окном. Всё это было привито на яблоне, и Тоша похвастался:
— Ну, мама, теперь и у меня будет дерево-сад. Даже с сиренью.
Мама тихонько улыбнулась.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ о том, что такое привой и подвой
Тоша прибежал к Антону Ивановичу в обновке: мама сшила ему точь-в-точь такой же берет, как у Фиделя Кастро.
— Смотри ты, какой стал! — окинул его весёлым взглядом Антон Иванович. — Только вот борода у тебя не растёт, а то был бы ты настоящий барбудос[1].
— Правда, похож? На кубинца, да?
— Конечно. Настоящий Фидель! Да, да, без бороды. А ты знаешь, тёзка, что глазок-то, какой мы прививали, принялся.
Тоша подошёл к розовому кустику и увидел, что глазок от жёлтой розы выпустил два листочка: «Вот здорово! — подумал он. — Наверно, и у меня на яблоньке прививки тоже растут». Ему не терпелось поскорее попасть в свой сад. Но Антон Иванович, как назло, поручил ему вместе с садовником Алексеем Петровичем окапывать землю вокруг мандаринов.
Алексей Петрович копал очень быстро и только подбадривал:
— Вот так! Теперь копнём вот здесь, вот так!
Тоша копал, а сам всё время посматривал, нет ли Вани Зюзина, но тот где-то задержался. Он не выдержал больше и крикнул:
— Алексей Петрович, я сейчас…
Прибежал в свой сад. Его яблонька весело зеленела. Молодые ветки у неё выросли, и он долго не мог найти места прививок.
Наконец-то! Но увы, все прививки посохли.
Он постоял около дерева и кинулся в сад к Зюзиным.
— Ваня, ты смотрел? — громко крикнул он от двери.
— Ты что кричишь? Интересную передачу сейчас передают. Валя Терешкова поехала в гости, на Кубу…
— Ты смотрел свои прививки?
— Нет, а что?
— Пойдём скорее посмотрим… У Антона Ивановича прививка принялась. Наверно, и у тебя тоже. — Они побежали в сад.
Иван Ильич, отец Вани, снимал на дереве в корзину спелые яблоки. Он перегнулся с яблони, и его большое бородатое лицо приветливо смотрело вниз.
— Плохие дела, Иван Ильич, — пожаловался Тоша. — Прививки у меня не приживаются.