его плещутся, гладят ласково, венки из водорослей на лохматую голову надевают. Лямур сплошной. Меня увидели и давай ржать, как лошади: "К ненаглядной собрался? Смотрите и цветов нарвал, кавалер! А наше общество не устраивает, да?" Кое-как отшутился, Первому крикнул, что к вечеру вернусь. А ему и всё равно - своя компания. Всяко - околдовали. Я уж собрался дальше идти, но заметил на дальнем берегу шевеление какое-то. Пригляделся - и точно. Водяной. Машет, зовёт. Чтобы русалок с толку сбить, сделал крюк, как будто ухожу, а сам по кустам, тихонько, туда отправился. Стараюсь не шуметь, аккуратно подхожу, а он уже ждёт. И ничего не старый. Немного старше нас с Первым выглядит. И глаза грустные. Совсем ему эти бледные лошади подводные жизни не дают. - Здравствуй, - говорю. - Вот, к Кикиморе иду. - Знаю, - отвечает. - Ты ей привет передавай, ладно? - Ага, хорошо, передам, - бормочу и собираюсь уходить - Ты, вот что. Попроси у неё Забудь-Траву, - говорит мне вслед. - Понял, хорошо, - останавливаюсь и жду, может ещё чего-нибудь попросит. -Я слышал от русалок, что вы с лешим человека в дыме судьбы видели и дом? - Да, - говорю с вызовом так. Потому что мне эта ситуация уже совсем перестаёт нравиться. Весь лес уже мои видения знает. И нос суют все. - Не булькай. Я помочь хочу. Он, человек, когда придёт, как пить дать, купаться в пруд полезет. А русалки у меня, видишь, невоспитанные, злые, дикие, - говорит спокойным тихим голосом, а сам выглядывает осторожно из кустов. Смотрит, чтоб не заметили, не подслушали. - Минут за пять, кинь в воду Забудь-Травы пару пучков. Русалки заснут на час, и не сделают ему ничего плохого. - Почему ты думаешь, что я этого человека охранять буду? Я вообще не знаю - кто это. И нужен ли он тут. - Будешь, будешь. Ты - хороший домовой. С сердцем. И человек придёт хороший. Он свою тропинку ведёт к твоей. Тебе леший не говорил разве? Придёт и дом построит. И семью заведёт. И будет у вас всё хорошо. Но готовиться надо уже сейчас. Чтобы добро было - надо его делать. И русалки со временем привыкнут к нему. И твой Первый. Я, как услышал их болтовню - сразу про тебя подумал. Что к тебе идёт дом, хозяйство. И у нас в лесу всё зацветёт и добро приумножится. Почему-то мне не хотелось спорить. В душе запели птички, какое-то давно забытое чувство родного, уютного, своего, где-то в уголке сердца затеплилось. - Спасибо! - чуть не крикнул я. - Тише-тише, - улыбнулся водяной. - И ничего от тебя мне не надо - запомни. Это не сделка. Чтобы добро было - надо его делать. Вот, я и делаю, как умею. - Не знаю, как благодарить тебя. Мне, прямо жить захотелось. Слушай... - я вдруг сообразил. - Ведь ты тоже уснёшь, когда я Забудь-Траву в воду кину? А человек? Тоже? - Я увижу тебя и вылезу. А если и засну - велика важность? Я и так сплю всё время. А на человека она не действует, увы. Давай, Кикиморе - привет. * Налегке, да с приподнятым настроением долетел, а не дошёл до её избушки. Замечательно пообщался. Уходить не хотелось. Она сама меня выпроводила. "Иди, - говорит. - У тебя дел много ещё". Но душевно, любя, я бы сказал. Вселила в меня ещё большую надежду. С водяным полностью согласилась. И сказала звать, если что. Чудо, а не женщина. Вот, как я без неё буду, когда хозяйством обзаведусь? Отлучаться же нельзя. Что-то размечтался я. Как юнец безбородый. Того и гляди - стишки начну сочинять. Вернулся затемно. И не узнал свой пригорок. Первый развёл бурную деятельность. Натащил поваленных деревьев, загородил все проходы. Не на шутку готовится. Ощущение, что нашу одинокую сосну будут брать приступом орды захватчиков. Оказывается, сороки трещат по всему лесу, что кто-то идёт. Ещё далеко, километров пятьдесят, наверное от нас. Все волнуются. Я тоже. Интересно, какой он - будущий хозяин? Первый тоже места себе не находит. Всё тащит ветки, деревья, пеньки. Крепость строит. Но видно по нему, что хоть и злится и в обиде на всех людей, но тоже любопытно. И надежда какая-то теплится. А виду не подаёт. Бормочет что-то такое грозное, воинственное. Как он всем им сейчас устроит. Меня подбивал пойти деревьев свалить побольше и сделать неприступный форт. Ага. Леший устроит нам, если будем ради потехи деревца ломать. Мало никому не покажется. Он же их все по именам знает. Ходит, разговаривает с ними, я сам видел. Вот такое кунг-фу - это высший пилотаж, я считаю. Ладно - звери. Их понять не сложно. Слушай лучше и всё. Но деревья. Они же, наверное, так медленно говорят! Одно слово, должно быть, больше месяца произносят. А ещё, я слышал, что все деревья в лесу - это как-будто одно существо. И каждое - есть индивидуальная личность и одновременно, все вместе - одна. Короче, голову сломаешь. Надо, как-нибудь, лешего попросить попроще объяснить. А пока, на всякий случай, я их лишний раз стараюсь не трогать. Ветки не ломать, не бить и так далее. Всё это рассказал Первому. Тот задумался. И предложил глину с пруда таскать. Щели между веток и стволов замазывать. * Дождались. Все, понятное дело, напряглись, насторожились. Слушаем, что сороки кричат. -Чудо! Чудо идёт! Уже до оврага дошёл! Ждите! Чудо! Цирк! Первого аж дрожь взяла. Забился в свой бункер из бурелома и зыркает. А я пошёл посмотреть. На валун, об который зайцы скорость гасят, залез, наблюдаю. Чу. И правда - идёт, насвистывает. И правда - чудо. Молодой совсем! Морда довольная, бородатая. Волосы на башке во все стороны торчат, в ухе - кольцо. Как за ветки не цепляется? В шортах и майке. А клещи? А комары? Думаю про себя: "Эй! Эй! Мне обещали человека, хозяина, а не это чудо в перьях!" Спрятаться что ли вместе с Первым в его бастионе? А он прямо к каменюке, на которой я стою притопал, рюкзак скинул, плечи размял, попрыгал и говорит: "Вот здесь, Саня, и будем жить". Да. Это финиш, как говорится. Понял я, что груз в пункт назначения прибыл, получите и распишитесь. Что ж. Мы и не такие орехи разгрызали. Впервой что ль? Повоюем, Шурик! Мы им с тобой покажем! Меня, кстати, Саша зовут. Или Сашулечка, как Кикимора называет. Стоп! А где он? К пруду намылился? Твою за ногу! Началось! Бегу сломя голову, как заяц, на ходу достаю Забудь-Траву, а на душе - так хорошо-о-о-о!