Эти лирические воспоминания о первой жене чередуются с рисунками Флоры, помеченными тем же 1963 годом.
Она включена в ритм современного города, его высотных домов и магазинов, на фоне которых узнается ее необычайно вытянутая, «башнеобразная»
фигура (Тышлер называл Флору «палочкой») с подчеркнутой грудью и какой-то замедленной мечтательностью облика, противоречащей «урбанистическому» мотиву («Женщина и город», «Модница», обе 1963).
Но она же — очень динамично нарисованная фломастером «океанида» с рыбой, парусником и флажками на голове (1963), она же — победительная восточная красавица в карнавальном наряде с обнаженной грудью («Девушка в карнавальном наряде», 1963).
Как видим, и в творчестве грусть и радость, воспоминания и мечты о будущем — все смешалось.
Трагический опыт этого года отразился в целом ряде последующих работ художника.
В 1964 году у Тышлера вновь, как когда-то, возникает «расстрельная» серия, графическая и живописная. Он возвращается к серии «Расстрел голубя» в живописном и литографическом варианте, создает серию «Казненный ангел», тоже в двух вариантах. В этом «возврате» чувствуется и воспоминание о прежнем «безумии» середины 1920-х годов, из которого вытянула любовь и преданность Насти, и новая волна трагических переживаний, связанная со смертью Насти и с размышлениями о собственной жизни, о неясном будущем.
Поражают работы из живописной серии «Казненный ангел» 1964 года. Одну из них с чертом в роли ангела я уже прежде рассматривала. Сейчас обращусь к несколько иному варианту, где отчетливо проступает жгучий личный подтекст.
Тышлер вновь возвращается к «табуированному» для себя мотиву — «учись стрелять». Но, в сущности, стрелять обучился вовсе не он. Самого художника можно отождествить с фигурой поверженного крылатого демона с рожками, неестественно изогнувшегося на земле и покорно скрестившего руки на груди. Он «крылат», то есть соприроден ангельскому племени, в отличие от изображенного в другом варианте черта. Хотя ангелы бестелесны и бесполы, Тышлер дает понять, что поверженный — мужчина. А вот крылатое воинство, вооруженное палками и с яростной жестокостью повергнувшее наземь своего собрата, — состоит… из рыжеволосых женщин и детей. Слабый пол и милые ангелочки прекрасно орудуют палками.
Мотив поражает своей неожиданностью и жестокостью. Поневоле вспоминаешь ситуацию Тышлера, потерявшего жизненную опору — Настю. Теперь он окружен враждующими женщинами и детьми. И перед ними всеми он «виноват», и все они могут его «сразить».
В пушкинских черновиках стихотворения «Воспоминание» есть строки о двух женщинах — ангелах, посланных ему некогда судьбой. Теперь же, умершие, они встают перед ним «с крыльями и пламенным мечом». Какие-то сходные трагические переживания были и у Тышлера, отразившись в работах серии «Казненный ангел».
С этими переживаниями связана и апокалиптическая, на предельных нотах экспрессии написанная и нарисованная серия «Набат», героями которой тоже становятся «крылатые» существа, оповещающие мир звоном колоколов о возникшей опасности. Начатая во второй половине 1960-х годов, она продолжится до конца жизни, сопровождая какие-то моменты горечи и отчаяния.
Но даже эти апокалиптические композиции поражают фантастической причудливостью. Колокола то находятся внутри крыльев звонящей в них полуобнаженной кричащей женщины (1968), то представляют собой завершение коромысла, которое держит на плечах тоже полуобнаженная, но более гармоничная золотоволосая крылатая женщина, — а в них изо всех сил звонят маленькие ангелочки (1979), то этот колокол держат «зависшие» в небе ангелы-амурчики, а звонит в них исступленная женщина, напоминающая косо поставленную «падающую» башню (1971). Все эти композиции вынесены в «открытый» космос, и в них развертываются «небесные мистерии».
Этот «набатный» колокол мы увидим в одной из последних работ художника, написанной в год смерти, где толпы взволнованных людей взбираются по узким лестницам своего сказочного жилища («Верблюд» из серии «Архитектура. Сказочный город», 1980).
Но Тышлер не был бы Тышлером, если бы не попытался отыскать какую-то альтернативу апокалипсису. Ею стала тоже «космическая» и тоже «мистериальная» серия «Благовест» (впоследствии по цензурным соображениям переименованная в «Мир миру»), начатая в том же 1968 году и тоже писавшаяся до конца жизни. В ней летящий над землей крылатый ангел с трубой, звучащим рогом, а иногда и с гитарой, — разносит повсюду радостную весть. Причем пейзажи, над которыми он пролетает, часто напоминают виды Вереи.