– Это тебе.
Отдав Одри пластинку, Джона вынул из чемодана следующий подарок: игрушечный световой меч.
– Это тоже тебе.
Потом был сборник стихов Йейтса[11] и несколько альбомов Дэвида Боуи. Фотография всей семьи Джоны на пляже в ветреный день, галька с маленьким камешком внутри, мамино кольцо с рубином. Его первый медиатор, значок с эмблемой «Синего Питера»[12], диск с концертами Моцарта. Спустя полчаса весь расстеленный на траве плед был завален подарками: шаткие башни из удочек, книжки с подчеркнутыми абзацами, кассеты с первыми песнями Джоны.
– Это что?
Он улыбнулся, как будто пожал плечами.
– Все, что хоть что-то для меня значит.
Они оба смотрели на его кособокое предложение руки и сердца.
– Наверное, и целой жизни не хватит, чтобы поделиться всем этим. Как ты к этому отнесешься?
Она склонила голову набок, как будто хотела о чем-то спросить. А потом случилось счастье: ее улыбка с трогательной щербинкой между передними зубами.
– Я бы не отказалась.
Солнечный свет, ее слезы, дрожащие руки Джоны, когда он надевал ей на палец мамино кольцо.
Он взял ее за руку.
– Пообещай, что мы всегда будем вместе.
Тихий щелчок. Затвор объектива открылся, закрылся. Джона поднимает глаза и видит бледную, очень худую женщину, которая фотографирует озеро. Она убирает фотоаппарат и ощупывает взглядом воду. Ее острые плечи кажутся такими же хрупкими и беззащитными, как ее бритая голова и воздушное легкое платье. Джона не знает, успеет ли она найти то, что ищет, пока ее не сдует ветром. В двух шагах от нее мама с маленьким сыном – годика полтора-два, не больше, – кормят уток, бросают им кусочки хлеба. Мимо проходят две женщины, обсуждают какие-то неприятности на работе.
– Я ему и сказала: «Шел бы ты лесом».
Уже потом Джона видит, что одна из них обронила легкую летнюю шаль с бахромой. Интересно, думает он, где здесь бюро находок. Оно точно есть. Должно быть. Потом ему вдруг приходит в голову, что в каждом городе непременно должно быть такое специальное место, куда люди приносят спасенные или найденные вещи. Это будут не только предметы, но и фрагменты забытых языков, и минуты потерянного времени – безвозвратно ушедшие часы, которые не проживешь заново. Это будет приют для утраченной веры, оброненных ключей и перчаток, любовных писем, так и оставшихся неотправленными. Здесь вы найдете вымерших животных и всеми забытые старые сказки; целую полку незаконченных песен, недописанных книг, стертых текстов. Это будет пристанище для мимолетных переживаний и чувств: острых приступов первой любви, особого запаха, которым повеяло в один-единственный летний день, и больше он не повторялся уже никогда. Среди поводков для собак, шляп и сотовых телефонов там будут дети, которых хотели и ждали, но так и не дождались. Здесь о них будут помнить: обо всех упущенных возможностях, несостоявшихся дружбах, об улыбке жены. Это будет приют для потерянных вещей.
Настольная книга садовника
Еще до открытия – Гарри всегда в садах Кью. Наедине с природой, пока жители города не проснулись и не обрели, во что верить. Сам Гарри не признает традиционных богов; если они существуют, то они все мерзавцы. И все же здесь, в садах Кью, ему ежедневно является чудо раскрывающихся лепестков, птиц, встречающих солнце песней. Он видит это все время: порыв к созиданию в сердцевине вселенной. Каждый побег, каждое деревце одержимы только одним устремлением: давать плоды. Гарри истово верит во внутреннее побуждение к росту, что содержится в каждом живом существе. Кроме того, если стоять тихо-тихо, он замечает, что у каждого зверя, у каждой птицы есть свои определенные ритуалы – как у той белки, застывшей на ветке и наблюдающей за рассветом. Как будто она осознает себя частью великого целого. Как будто она знает что-то, неизвестное Гарри. Что бы это ни было, оно отзывается в нем смирением и благоговейным восторгом, который он видит в людях, приходящих в сады. В людях, которые помнят о чуде.
На этих трех сотнях акров царят законы природы. Но ровно год назад Гарри нарушил все непреложные законы. В Секвойной роще он заходит в маленький сарайчик, где хранится садовый инвентарь. В заплесневелой полутьме Гарри снимает пиджак, вешает его на крючок вместе со своим любимым шарфом. На соседнем крючке висит его старый зеленый свитер, истершиеся шерстяные нитки исчезают в размножающихся дырах. В этот сентябрьский день Гарри не покидает чувство, что если его самого потянуть за ниточку, он весь распустится, как неумелое вязание.
11
Уильям Батлер Йейтс (1865–1939) – ирландский поэт и драматург; лауреат Нобелевской премии по литературе (1923).
12
Blue Peter («Флаг отплытия») – познавательная телепрограмма для детей, которая передается Би-би-си-1 с 1958 г.; именуется так по названию синего флага с белым квадратом, поднимаемого перед отплытием судна.