Генерал Гот, конечно, может называть те бои боями местного значения, это его дело. Но если бы они были на самом деле местного значения, то не «заставили» бы Клейста «изменить направление своего наступления», «вместо продвижения на Киев повернуть на север». И тут мы снова должны вспомнить сроки, отведенные планом «Барбаросса» для взятия Киева. В столице Украины фашисты намеревались быть через неделю после начала войны. Неделя прошла, они достигли на киевском направлении только города Ровно. Значит, в-четвертых, мы можем к нашим конкретным удачам в сражении отнести задержку — на неделю — продвижения главных сил группы армий «Юг».
45-мм противотанковое орудие (вид спереди и сбоку).
От Ровно до Киева в общем-то не так уж далеко. Но за ту драгоценную неделю, в течение которой враг топтался между реками Буг и Горынь, на защиту Киева успели подойти из тыла наши новые войска. Бои на подступах к этому славному городу будут жестокие, кровопролитные. Фашисты войдут в Киев, но лишь 19 сентября, на 90-й день войны, а не в 7-й, тогда, когда уже истекут сроки, отведенные гитлеровцами на весь «блицкриг».
Сражения, проходившие в районе Луцк — Броды — Дубно — Ровно, помогли обороне Киева. Но это еще не вся их цена. Чтобы представить всю цену, надо посмотреть, как повлияла в свою очередь героическая оборона Киева на другие важнейшие события, происходившие на советско-германском фронте.
Святой долг — помочь раненому другу.
В дни августа, когда наши войска остановили группу армий «Юг» на киевском направлении, на ленинградском направлении была остановлена группа армий «Север». А группа армий «Центр», стремившаяся к Москве, забуксовала в районе Смоленска. Гитлер и его генералы, как теперь бы сказали, были в стрессовом состоянии: они не знали, что же делать дальше? «Барбаросса» затрещал по швам, план войны, который они так тщательно готовили, уже не годился. Помнишь, по плану гитлеровцев группы «Юг» и «Север» должны были в кратчайшие сроки уничтожить наши армии у Киева и Ленинграда? Если не сделать этого, рассуждали фашисты, сильные группировки советских войск от Киева и Ленинграда нанесут удары во фланги и тыл немецким армиям, наступающим на Москву, а это опасно, это грозит катастрофой. И вот опасность такого развития событий перед фашистами возникла.
Несколько высокопоставленных генералов предлагали пренебречь опасностью, несмотря ни на что продолжать наступление на Москву. Другие генералы и сам Гитлер считали, что наступление на Москву надо прервать, перейти на центральном направлении к обороне, из группы «Центр» послать помощь группам «Юг» и «Север». И только после того, как наши войска на юго-западе и северо-западе будут разгромлены, возобновить наступление на Москву — уже с помощью высвободившихся войск «Юга» и «Севера». Возражая несогласным, фюрер говорил странные слова, которым сам не верил, — что «промышленный район вокруг Харькова важнее, чем Москва», что для него «Москва не более чем название места», а «захват Ленинграда — символа большевизма с 1917 года — может повести к полному краху уже сильно ослабленного советского режима». Причины же разногласий, возникших среди вражеского командования, были на самом деле в том, что фашисты уже не могли одновременно наступать на всех трех стратегических направлениях. И это было нашим большим достижением.
В августе с московского направления фашисты послали на Украину 2-ю танковую группу и 2-ю полевую армию. Только с их помощью они добились там успеха и заняли Киев. Так что упорная оборона Киева ослабила противника на центральном направлении, задержала наступление фашистов на Москву.
«Сражение за Киев… и в целом борьба на юго-западном направлении, — пишет военный историк А. М. Самсонов, — надолго сковали в боях группу армий „Юг“. А когда ей в поддержку были повернуты 2-я полевая армия и 2-я танковая группа, то это более чем на месяц задержало наступление немецко-фашистских войск на Москву». Такое же суждение высказывает Маршал Советского Союза К. С. Москаленко: «Ожесточенные бои на киевском направлении не только стоили противнику больших потерь, но и более чем на месяц задержали его наступление на московском направлении, сорвав оперативные расчеты немецко-фашистского командования».
Сами фашистские генералы подтверждали, что события у Киева повлияли на исход Московской битвы. Генерал Бутлар пишет: «Из-за нее (из-за Киевской операции) немцы потеряли несколько недель для подготовки и проведения наступления на Москву, что, по-видимому, немало способствовало его провалу».
Итак, только теперь мы с тобой, читатель, подвели окончательный итог приграничных сражений в районе Луцк — Броды — Дубно — Ровно. Оттуда — через Киев — нить протянулась к Москве, на подступах к которой были разгромлены зимой 1941 года армии фашистов.
Посмотри еще раз на схему, которая помогала нам узнать эпизоды приграничных сражений. Попробуй своим воображением превратить условные обозначения в реальные картины. На месте домиков, обозначающих селения, — дымные пожары. По ниточкам шоссе — бесконечные вереницы беженцев; они, измученные, с малыми детьми, с наспех собранными пожитками, в постоянной тревоге: то «мессершмитты» бьют по ним из пулеметов, то врываются на шоссе мотоциклы и танки фашистов — синие стрелы с синими ромбами. На месте красных обозначений пусть тебе представятся твои соотечественники, твои предки. Застигнутые внезапным нападением, они и гибнут в яростных боях и побеждают. Есть слабые духом, которые не видят иного способа выжить, как поднять руки перед немцем. Но великое большинство предпочитает драться до последней возможности и умереть без унижения. Великое большинство верит в победу Советской страны и живет в эти тяжкие дни надеждой увидеть врага поверженным. Многим, очень многим не дожить до ясного дня победы. Но многие, начав бои на границе, будут брать Берлин и другие города фашистской Германии. И перед ними, затаив злобу бессилия, будут поднимать руки фашисты.
В порядке, по приказу командования в конце июня отошли на новые позиции известные нам доблестные 99-я и 41-я стрелковые и 3-я кавалерийская дивизии. 87-я и 124-я прорвали окружение и двигаются с боями на восток, на соединение с основными силами своей 5-й армии.
Воины 124-й, переправившись через Икву, а затем и Горынь, встретились с пешими танкистами бригадного комиссара Попеля. Идти и воевать стало веселее, сил прибавилось. На тридцать третий день, пройдя около 600 километров, пехотинцы и танкисты вышли к своим. Вышли, сохранив боевые знамена и оружие, с утроившейся ненавистью к врагу, с возросшим умением бить его. В числе тех мужественных воинов был и пограничник с заставы Лопатина Ерышев. В одном из боев он заменил убитого командира взвода. Взвод под его началом воевал храбро, умело, сам командир был примером бесстрашия, за что удостоился ордена Ленина.
А что стало с двумя танками БТ, на которых раненых танкистов намеревались доставить в Тарнополь? Танки прибыли в тот город всего через два дня, как стали выходить из окружения. Когда пересекали вражеские позиции, фашисты хлестнули по машинам пулеметным огнем. И двое раненых были убиты.
В народное ополчение вступали добровольно те, кому не полагалось служить в армии. На фронте сражалось 36 ополченческих дивизий. Из них 26 прошли всю войну. 4 стрелковые и 4 кавалерийские дивизии ополчения удостоились звания гвардейских.