Выбрать главу

_Девушка_ (входит, обращается к часовым). Франц Горнинг здесь?

_Часовой_. Не знаем никакого Франца Горнинга Идемте-ка, фрейлейн, выпейте глоток вина. Вино хорошее. Оно вам понравится. Генеральское.

_Девушка_. Некогда. Мне надо разыскать Франца Горнинга.

_Солдат_. Франц Горнинг от вас не уйдет. А такое вино не каждый день бывает. По особому заказу для такой складной девчонки, как вы.

_Девушка_. Ну ладно, выпью глоток, раз уж вы такой кавалер.

_Дрожащий старичок_. Только бы нас не расстреляли. Пусть заберут наши деньги, пусть погонят на работу, как поденщиков, - с этим я уже примирился.

_Другой арестованный_. Но они требуют от нас большего: они требуют, чтобы мы изменились внутренне, стали высокоморальными людьми.

_Дрожащий старичок_. Я стану высокоморальным, я изменюсь, только бы не убили.

_Девушка_. Франц Горнинг, скажу я вам, далеко пойдет. Он в таких делах всегда впереди. Еще на прошлой неделе он сказал господину тайному советнику: "Голова-то у вас большая, но пустая". Вот он какой образованный. Он даже умеет писать на пишущей машинке. И кинооператором был. Я думаю, он будет министром, или районным инспектором, или фельдфебелем.

_Женщина_ (входит; отупевшая, усталая, на руках неухоженный грудной ребенок). Мужа моего нет здесь? Людвиг Гофман его зовут, высокий такой, худой, тридцати восьми лет, с длинными рыжими усами.

_Часовой_. Нет, такого у нас здесь нет.

_Женщина_. Можно присесть на минутку? Весь день сегодня бегаю по городу, разыскиваю его. В двух или трех местах мне сказали, что он расстрелян.

_Часовой_. Садитесь. Вот сюда. Немножко пива ребенку не повредит. Пиво-то жидкое, военного времени.

_Женщина_. Спасибо. Я ему всегда говорила, чтобы он не совал всюду нос. Да его не уймешь. Так надо, говорил он. Во всеобщей стачке он тоже участвовал. Тогда-то его и посадили.

_Один_. Людвига Гофмана я знаю. Почет ему и уважение. Перед ним - шапки долой.

_Второй_ (утешая). Вряд ли они его расстреляли. Мало ли что люди болтают от нечего делать.

_Третий_ (шепотом другому). Я думаю, что ему крышка. Мне кажется, что я слышал его имя, когда говорили об убитых.

_Женщина_. Говорите громче. Рано или поздно, а правды мне не миновать.

Тишина.

_Женщина_. Что же мне теперь делать? (Устало подымается.) По крайней мере для детей будет одной хлебной карточкой больше. (Выходит.)

_Молодой человек_ (из арестованных). Где были наши глаза? Разве мы раньше всего этого не видели? Мы сами виноваты.

_Георг_ (резко). Со времен Адама и Евы, что ли? Первородный грех? Очень романтично говорить о виноватых, когда дело касается социологии. Счастье одного строится на страдании многих - это закон. Один живет за счет другого - это закон природы. (Повышая голос.) Слышите, это не вина, это закон.

_Дрожащий старичок_. Не кричите так. Ради бога, не говорите так громко.

Начальник караула входит.

_Часовые_. Господин комендант! (Вскакивают.)

_Начальник караула_ (оглядывая арестованных). Ага. Есть тут кто из буржуйской банды? Ну, голубчики? Что? Теперь уже нельзя топтать нас ногами? Кончилось? Мы уж теперь не сброд для вас? Вы уже не моете руки, если случится нечаянно дотронуться до нашего брата? Научились вести себя по-другому? Встать, когда я говорю!

_Дрожащий старичок_. Господин комендант, я совершенно ни в чем не виноват. Господин комендант... Я...

Георг и арестованный офицер остались сидеть.

_Комендант_. Что? Вы все еще задираете нос? Встать!

Те продолжают сидеть.

_Комендант_. Вырвать из-под них скамью!.. Так. Теперь - приседание! Смирно! Я вас выучу. Раз-два, раз-два.

_Георг_ (ему в лицо). Собаки! Собаки! Собаки!

Комендант и другие бросаются на него.

8

Революционное празднество.

_Томас_ (обращается к народу). Уничтожить гнилой, старый дух - это еще не все. Наша конечная цель - завоевать всех людей доброй воли. Доброта, всеобщее счастье - в этом смысл нашей революции, нового времени, нашего времени.

Клики ликования. Из кликов рождается хор

"Да славится господь на небесах!".

_Томас_ (Людям, стоящим вокруг него.) Взгляните на лица. Люди действительно сбросили с себя свое мелкое, ничтожное "я". Их воля к человечности, к счастью едина.

_Конрад_. В ранней юности я мечтал иногда о таких вещах. Но в глубине души я никогда не верил, чтобы моя мечта могла сбыться. И вот свершилось. И хотя я видел собственными глазами, как все пришло - все-таки мне еще не верится.

_Молодые рабочие, девушки_. Раньше все только говорили и говорили, вы же совершили деяние, Томас Вендт. Мы будем работать. Мы будем добры. Счастье пришло. Это уж не сказка. Теперь мы знаем, ради чего трудимся.

_Томас_. Однажды я пережил успех. Как он был ничтожен и горек. Какие гримасы он корчил, как закатывал глаза. От него становилось тяжело на сердце и тошнота подступала к горлу. Теперь я знаю, что выбрал правильный путь. Я верю в человека. (Глубоко вздыхает.)

_Молодые рабочие и девушки_ (попеременно - то хором, то в одиночку).

Они приходят. Как мы сильны!

Кто бы мог подумать, что жизнь так хороша.

Кто бы мог подумать, что быть счастливым легко.

Да, это правда. На крыльях счастье летит.

Это ты, Ева? Как ты хороша!

Как глаза твои блещут! Ты словно картина.

О, если бы люди из плоти и крови были подобны тебе.

Как мы сильны! Как мы добры!

Все мы едины. Один - это все.

Мы все - одна воля. Одна рука.

Теперь мы знаем, что значит "жизнь".

Теперь мы знаем, что значит "добро".

Кто бы мог подумать, что жизнь так хороша.

_Беттина_ (подходит). Я слышала, Томас, как вы говорили. Я слышала ликование народа. Я видела, как очерствевшие, отупевшие старики молодели при виде того, что вы сделали. Вы - воистину поэт, Томас Вендт.

_Томас_. Все еще только поэт? Не более чем поэт, Беттина? Разве не реально то, что происходит? Бывает ли более действительная действительность?

_Беттина_. Я боюсь, что это - хмель. Я боюсь, что настанет отрезвление.