_Господин Шульц_ (негромко, но энергично, почти угрожающе). Коллега, мы очень чтим ваш поэтический гений, но у нас нет времени для лирических излияний или для нервных припадков, как бы понятны они ни были. Прошу перейти к голосованию.
_Корректный господин_ (скрипучим голосом). Не проголосовать ли раньше вопрос о цветах?
_Конрад_. Еще одно. Если народные представители постановят послать войска, как вы поступите, Томас Вендт?
_Томас_ (смотрит на него, говорит тихо, отчетливо). Я не подпишу приказа.
_Конрад_. Значит ли это, что вы сделаете соответствующие выводы?
Тишина. Все неподвижны, напряжены.
_Томас_ (тихо, твердо). Уйти, да. (Еще раз, глубоко вздохнув, почти ликующе.) Уйти, да!
_Корректный_ (скрипучим голосом). Так будьте добры, коллега, поставить на голосование.
_Томас_. Кто против экспедиции, пусть встанет. (Никто не встает. Конраду.) И вы тоже? (Юному студенту.) И вы тоже? Посылка экспедиции, следовательно, принята. Так. Ну что же, мне остается уйти. (Пауза.)
_Господин Шульц_ (вдруг, деловым тоном, быстро, в то же время елейно). Прежде чем господин премьер-министр навсегда нас покинет, нам надлежит выразить благодарность и сожаление.
_Конрад_ (повелительно). Замолчите!
_Господин Шульц_ (ворчит). Ну, ну...
_Томас_ (тяжело поднимается). Да, ну что же, я ухожу. (Уходит.)
_Корректный_ (скрипучим голосом). Я предлагаю временно передать председательство господину Шульцу.
_Господин Шульц_. Если никто не возражает.
_Корректный_ (скрипучим голосом). Теперь мы можем наконец спокойно обсудить вопрос, примем ли мы черно-красно-золотое знамя или только красное. (Продолжает говорить.)
13
Библиотека Георга. _Георг_ один. _Анна-Мари_ входит.
_Георг_. Ты опоздала.
_Анна-Мари_. Я не могла пробраться. Демонстрация в честь господина Шульца в связи с вторичным избранием его в премьер-министры. Знамена, крики, процессия, музыка.
_Георг_ (с презрением). И ради этого жил Томас!
_Анна-Мари_ (тихо, печально). Ради этого жил Томас.
_Георг_. Ради этого изуродована Беттина.
_Анна-Мари_. Ради этого отдали жизнь тысячи людей, ради этого страдал Томас, сильнее, чем эти тысячи. (Очень тихо.) Ради этого я страдала.
_Георг_. Чтобы господин Шульц стал премьер-министром. (После короткой паузы.) Властвовали предводители племен, герцоги, императоры, парламенты. Думается, что настоящим властелином всегда был господин Густав-Лебрехт Шульц, крупный промышленник из Мюльгейма.
_Анна-Мари_. Опять объявляют о постановке пьесы Томаса. Ее снова репетируют.
_Георг_. Да. Его считают настолько безвредным. Подготовляют даже фильм, в котором будет показана его революция.
_Анна-Мари_. Его революция?
Издалека доносится военная музыка, крики ликования.
_Георг_. Это - овации Господину Шульцу. Даже сюда доносятся.
_Анна-Мари_ (повторяет). Его революция...
Военная музыка приближается.
14
Море. Ночь. Облака. _Двое рыбаков_.
_Первый_ рыбак. Кто там на острие мыса?
_Второй_. Тот приезжий, что живет у меня. Каждую ночь он убегает на мыс.
_Первый_. Он мечется, как рыба, когда ей преграждают выход в море. Вот, послушай-ка.
_Второй_. Он кричит. В пустоту. (Пожимает плечами.) Днем он кажется совсем разумным человеком.
_Первый_. Вот послушай.
Молчание. Слышны только крики над морем. Оба рыбака прислушиваются.
_Первый_. Не верится, что это кричит человек.
_Второй_. Не хотел бы я быть на его месте.
15
Кинотеатр в предместье. Идет демонстрация фильма.
В зрительном зале темно, так что едва можно различить отдельные лица.
Когда умолкают разговоры, слышно жужжание аппарата.
Среди зрителей _Томас_ и _Георг_.
_Георг_. Все же мы напрасно не пошли в театр на представление вашей пьесы.
_Томас_. Ни малейшего интереса. Революционную тенденцию почти совершенно вытравили. Теперь центральное место в пьесе - это любовная сцена, которую я сначала вычеркнул.
_Георг_. В Курляндии большевики вытащили давно похороненных герцогов из могил, хорошо сохранившиеся трупы на машинах повезли в кино. Там мертвых герцогов усадили в кресла и продемонстрировали им большевистское настоящее. Подумать, что фильм о вас идет в этом второразрядном кино. Что за публика, что за воздух!
_Томас_. Фильм обо мне? Фильм - о нас всех. И публика для фильма в самый раз, и воздух в самый раз.
_Георг_. Но кто заставляет вас, Томас, смотреть на ваше невеселое прошлое?
_Томас_. Моя революция - чрезвычайно подходящий материал для кино: очень много движения и ни на йоту души.
_Голос конферансье_. Перед нашей главной картиной "Призрак в оперном театре" мы покажем вам сцены из недалекого прошлого Германии. Название: "Бурные дни".
_Молодой человек_ (своей подруге). Н-ну, Луиза, что касается сына моего отца, то он предпочитает бурные ночи.
_Конферансье_. Вы видите многолюдное собрание в Фольксгартене тотчас же после предложения о перемирии.
_Томас_. Там впереди, справа, - он хватает за руку человека, - это мой друг Кристоф. Он тоже умер.
_Георг_. Не поехать ли нам лучше в театр, Томас?
_Томас_. Чепуха. Я не сентиментален.
_Конферансье_. Перед вами революционное празднество на Марсовом поле.
_Девушка_. От этих политических фильмов уже с души воротит. Революция прямо в зубах навязла.
_Парень_. Ты права, Луиза. Но "Привидение в оперном театре" - это, должно быть, здорово. Если не прийти заранее, достанутся места за колоннами.
_Конферансье_. Вы видите массовые процессии. В празднестве участвовало более полумиллиона человек.
_Чей-то голос_. Ну, уж и полмиллиона.
_Томас_. Вглядитесь в лица. На всех та же глупая, счастливая улыбка, точно у акробатов в минуту напряжения. Тогда мне казалось, что все добры и воодушевлены. Но я только опьянил их своими речами. Несколько гектолитров спирта произвели бы такой же эффект.
_Конферансье_. Человек, который обращается в эту минуту с речью к массам, - это Томас Вендт.