Вино разгорячило Рияра и Дундун, а хмель приглушил стыдливость. Оба притворно попеняли на припекавшее солнце и решительно сбросили с себя одежду. Зебб шаха тотчас пришёл в неистовство, фардж Дундун раскрылся ему навстречу, оба бросились друг другу в объятия и между ними случилось то, что обычно случается между мужчиной и женщиной в подобных обстоятельствах.
Переводя дух после бурного соития и ероша пальцами густые кудри Дундун, шах Рияр спросил:
- Ответь, госпожа, разве не опасно рисковать и играть с шайтаном? Не разумнее было бы сбежать от него и не тратить жизнь понапрасну?
Дундун печально покачала головой.
- Не думай, что я не пыталась, господин. Поверь, я многое перепробовала, чтобы сорвать нашу свадьбу. Сперва я обратилась ласточкой и улетела, но злодей превратился в коршуна, догнал меня и сбил на землю. Тогда я рассыпалась по двору пригоршней пшена, но джинн стал петухом и принялся склёвывать зёрнышко за зёрнышком. Я стала карасём и метнулась в реку, но шайтан стал зубастой щукой и бросился за мной... Так он везде преследовал меня и что бы я ни делала, мне нигде не было спасенья.
Чувствуя в душе блаженство, какого не испытывал от близости с невольницами и наложницами, шах Рияр влюблённо приник к груди Дундун, чувствуя непреодолимую тягу к этой женщине. Дундун ласково провела ладонью по его лицу и с жалостью произнесла:
- Ты путешествуешь по священной земле Хорасана, мой господин, а слышал ли ты печальную историю здешнего правителя, шаха Рияра?
Мгновенно напрягшись, шах постарался придать голосу беззаботные интонации.
- Нет, госпожа, не слышал. А что особенного в этом Рияре?
- Когда его младший брат Земан возмужал, шах поставил его правителем Самарканда и женил на Зубейде Будур, дочери шаха Рамана, правителя одной далёкой страны. И однажды шах Земан поехал на охоту, а по пути вспомнил, что забыл кое-что во дворце. Он вернулся и застал неверную жену в объятиях раба, после чего прикончил обоих, приехал к Рияру и горестно посетовал на то, что измена кроется в природе всех женщин. Шах ему не поверил, доказывая, что его-то жена ему точно верна. Тогда, по наущению Земана, они сделали вид, будто уезжают куда-то, а сами спрятались во дворце. И что же ты думаешь? В отсутствие повелителя царица оказалась вовсе не против утех с рабами, подтверждая обвинения Земана...
Дундун опустила взгляд, её пушистые ресницы затрепетали.
- И вот, господин, мы с тобой только что наставили рога моему мужу, и ты можешь подумать, что все женщины и впрямь распутны...
Постыдные и омерзительные сцены против воли всплыли в памяти шаха. Его сердце словно заледенело и окаменело, настроение испортилось, а хмель выветрился. Находиться в обществе Дундун стало неприятно. Царь молча встал и оделся.
- Боюсь, госпожа, я не могу и дальше злоупотреблять твоим гостеприимством. Караванщики наверняка уже хватились меня и теперь ищут по округе. Не хватало ещё, чтобы они забрели в рощу и увидели джинна. Прощай.
Глядя вслед поникшему шаху, Дундун произнесла так, чтобы он не услышал:
- Ступай, ступай, владыка Сасанид Рияр. Жду не дождусь нашей следующей встречи. Ты слаб, хотя изо всех сил стараешься выглядеть сильным... Игра с тобой не доставит мне удовольствия, но я всё же поиграю. Клянусь, мою душу не озарит радость, пока Арьяншахр не будет лежать в руинах, среди которых кричат вороны и совы и пируют стервятники и шакалы...
Джинн сонно зашевелился, Дундун опомнилась, задрала ему одежды и принялась ласкать непроизвольно набухшее во сне достоинство.
- О проклятая, с кем ты только что говорила? - заворчал спросонья огненный демон.
- Ни с кем, мой прекрасный возлюбленный. Твой огромный зебб распалил мои чресла, я не удержалась и несколько раз ублажила себя, пока ты спал. Вот, потрогай мой фардж. Ты же знаешь женщин, мы кричим в постели, когда нам хорошо. Вот и я, скача на тебе верхом, возблагодарила всевышнего за то, что послал мне столь могучего и ненасытного мужа. О повелитель, я уже не в состоянии подняться, ноги не держат меня, а тебе всё мало, твой зебб до сих пор торчит как корабельная сосна.
- Коварная, твои сладкие речи не очаруют меня... - начал было Сахр-джинн, но Дундун пересела ему на лицо, и едва демон ощутил её телесные соки, как кровь в нём взыграла, он повалил женщину и овладевал ею до тех пор, пока её глаза не закатились и она не лишилась чувств от невыносимого удовольствия.
А шах Рияр вернулся к своим людям мрачнее тучи.
- Государь! - бросились ему навстречу слуги и вельможи. - Где вы пропадали? Шатры уже давно разбиты, танцовщицы и музыканты готовы вас развлекать, егеря с гончими обнаружили неподалёку оленя...
- К Ангроманью вашу охоту и ваши развлечения! - гневно воскликнул шах. - Я возвращаюсь во дворец!
Он ни словом не упомянул о пережитом диве, молча пришпорил коня и поскакал к Хорасанской столице. Переполошившиеся слуги торопливо убирали шатры и складывали вещи, недоумённо переглядываясь и не понимая, какая муха укусила царя. А тот вернулся во дворец и сразу же созвал диван. Встревоженные визири и советники расселись у подножия престола, готовые внимать повелителю. Здесь же присутствовали зороастрийские жрецы, астрологи и звездочёты, без которых не принималось ни одно государственное решение.
Помолчав и собравшись с мыслями, шах Рияр заговорил.
- С прискорбием сообщаю вам, что я недоволен. Моё недовольство вызвано не кем-то одним из вас, меня разочаровали вы все. Прекрасно зная о нашей с братом общей беде, вы до сих пор не удосужились ничего предпринять. И поскольку я не дождался от вас никакой реакции, мне остаётся взять это дело в свои руки, так что теперь не обессудьте. Я тщательно всё обдумал и окончательно укрепился в своих мыслях. Никто и ничто не заставит меня отступиться от замысла. Всякого, кто не внемлет мне, я начну воспринимать как личного врага и без промедления предам казни, а весь его род разорю и пущу по миру...