И вот теперь я думаю, что это был бы неплохой вариант. Ясид – парень упорный, если уж что-то решил, обязательно сделает. Когда его лет восемь назад обнаружили в бетонных развалинах фермы – изможденного, полуживого, такой страшненький скелетик в лохмотьях – он по-русски слова не знал. Теперь же болтает целыми днями не хуже меня. Вообще – энергичный, дисциплинированный, здорово соображает, все схватывает на лету. Комендант как-то обмолвился, что через год – другой Ясид вполне может стать его заместителем. Не смотрите, что молодой. Если бы все молодые были такими, мы бы тогда – ого-го! – уже давно продвинули бы границу культивируемой земли до Черного моря.
Комендант по обыкновению преувеличивает, но за летние месяцы у меня сложилось четкое убеждение: за Ясидом Лелька будет как за кирпичной стеной. А это значит, что я могу спокойно уйти.
Я даже слегка вздрагиваю от этой мысли. Неужели я в самом деле собираюсь уйти? Откуда вообще эта мысль появилась и почему меня так тянет к себе тень Нового Леса? Чем он меня так приворожил? Почему мне все время кажется, что я слышу его тихий шепот? Галлюцинации от жары? Я с силой растираю руками лицо. Ника все-таки к нам прилетел – это здорово! Надо будет с ним посоветоваться.
Солнце заливает двор яростным светом. Тишина и безлюдье в Поселке такие, будто здесь, кроме нас, нет ни единого человека. Жмутся в скудной тени крыльца остатки травы. Торчат вдоль забора пучки жесткой крапивы. Ко мне подбирается последняя наша курица и начинает лениво, точно во сне, выклевывать что-то из слоя горячей пыли.
Обед, как всегда, проходит у нас весело и оживленно. Правда, Лелька извиняется, что не смогла добавить в суп перец, он у нас, оказывается, закончился. Я, честно говоря, внимания на это не обратил. Однако Ника, в свою очередь, извиняется, что забыл его привезти:
- Вылетело из головы.
- А он вообще у вас есть?
- Вообще-то у нас его нет, - сознается Ника. И, подумав, добавляет, хитро подмигивая. – Но достать можно.
Суп и картошку с тушенкой он проглатывает в один момент, но все же больше наворачивает салаты, которые Лелька приготовила в неисчислимом количестве: из скороспелой редиски, из зеленого лука, из свежей моркови, раскопала даже в своих посадках несколько вызревших несмотря ни на что помидоров и огурцов. В городе все это стоит бешеных денег. Кое-что, разумеется, выращивают в теплицах, но это капелька, капелюшечка по сравнению с морем голодных ртов. Даже в летном отряде, где служит Ника, рацион наполовину состоит из хлореллы, которую производят в громадных биореакторах. Конечно, это не классическая хлорелла, а измененные, генномодифицированные ее сорта, быстро растущие, обогащенные всякими витаминными и тонизирующими добавками. Ника однажды привез попробовать пищевую коричневатую пасту, сделанную из нее: отвратительный вкус. Никакие ароматизаторы не помогают. Не удивительно, что Ника покряхтывает, отдувается, вытирает лоб кухонным полотенцем, но все-таки ест, ест и ест. Когда еще ему удастся к нам прилететь! А потом мы все, включая Ясида, долго пьем чай. И надо сказать, что вот это уже – чай так чай! Полжизни можно за такой чай отдать! Не сорная выдохшаяся труха с армейских складов двадцатилетней давности, запас которой почему-то образовался у нас в Поселке, а настоящий, подаренный Никой, из бумажной пачечки со слоном да еще заваренный на отфильтрованной чистой воде! С таким чаем и пустынная, омертвляющая жара не страшна.
И вот за чаем Ника наконец рассказывает последние новости. Сначала, правда, он косится на Лельку, прикидывая, вероятно, не выпроводить ли ее из комнаты, как это было в прошлый и позапрошлый разы, но Лелька тут же делает зверскую физиономию, весь вид ее говорит, что сама она не уйдет, разве что ее вынесут на руках.
Ладно, пусть слушает.
Новости у Ники нерадостные. С одной стороны, как он считает, мы можем похвастаться определенными достижениями. Запущен наконец первый литейный завод, с которым возились почти полтора года. Сталь пока невысокого качества, но важный шаг сделан. К нему пристроен механосборочный цех, который тоже уже работает.
- Вы мою новенькую «птичку» видели? Ну вот…
С другой стороны, государственный Экосовет, подведя итоги первого полугодия, пришел к выводу, что удерживать Южный фронт в том виде, как он существует сейчас, не имеет смысла. Ника убедился в этом собственными глазами. По дороге сюда он обозрел почти треть Южной дуги: из четырнадцати поселков, которые он облетел, шесть заброшены, лесопосадки погибли, фронт прорван, движутся песчаные языки, залатать эти дыры вряд ли удастся. Экосовет полагает, что следует провести планомерное отступление, создав новый фронт, уже меньшей длины, расположив его на ближних подступах к городу. Это резко сократит коммуникации, энергозатраты и позволит удерживать имеющиеся посевные площади.