«Конечно, имеет», - сказал Туран, как сделал бы любой лояльный макуранец. Затем, как сделал бы любой, кто познакомился с Тикасом, он спросил: «С какой стати он хочет, чтобы он был жив?»
«По причине, которую даже я нахожу ... довольно веской», - ответил Абивард. Следующее короткое время он потратил на объяснение плана, разработанного Шарбаразом, Царем Царей, и мест, которые его повелитель назначил для него и для видессианского отступника.
Когда он закончил, Туран взглянул на Чикаса и сказал: «Ему лучше сделать так, чтобы сохранение его жизни стоило всех усилий, иначе он долго не протянет, прикажет Царь Царей или не прикажет Царь Царей.»
«Я далек от того, чтобы спорить с тобой», Сказал Абивард. Понизив голос, он продолжил: «Но я решил, что не собираюсь ничего предпринимать по этому поводу, пока после Видессоса город не падет, если это произойдет. В любом случае, тогда проблема решится сама собой.» Он объяснил свои рассуждения Турану.
Офицер кивнул. «Да, господи, это очень хорошо. Если мы потерпим неудачу, чего не дай Бог, он получит всю вину, и если мы добьемся успеха, после этого он нам больше не понадобится. Очень аккуратно. Любой бы подумал, что ты видессианин, а не его неприятности вон там.»
«Слишком много людей говорили мне то же самое в последнее время», - проворчал Абивард. «Я благодарю Бога и Четырех Пророков, что я не»
«Да, я верю в это», Согласился Туран, «так же, как я благодарю Бога...» Он замолчал. Он, вероятно, собирался сказать что-то вроде "За то, что сделал меня мужчиной, а не женщиной". Учитывая, сколько свободы было у Рошнани и как хорошо она ею пользовалась, это было не самое мудрое, что можно было сказать в присутствии Абиварда. Туран сменил тему: «Как ты узнаешь, повелитель, когда оставить Тысячу городов позади и отправиться в Видессос?»
«Как только мы получим известие о высадке Маниакеса, неважно, на севере или юге, мы отправляемся», - сказал Абивард. «В это время года на бесплодных землях между Тысячью городов и Видессосом тоже будет немного зелени, а это значит, что нам не придется перевозить так много зерна и сена для лошадей и мулов.»
«Помогает каждая мелочь», - сказал Туран. «И ты захочешь, чтобы я держал Маниакеса в игре столько, сколько смогу, не так ли?»
«Чем больше он будет занят с тобой, тем больше времени у меня будет, чтобы сделать все возможное против города Видесс», - сказал Абивард, и Туран кивнул. Абивард добавил: «Возможно, ты даже победишь его - кто знает?»
«С армией, состоящей исключительно из пехоты?» Туран закатил глаза. «Если я смогу замедлить его и усложнить ему жизнь, я буду счастлив».
Поскольку Абивард говорил Шарбаразу то же самое в течение двух предыдущих сезонов кампании, он не нашел способа обвинить Турана в подобных словах. Он сказал: «Ты должен помнить две вещи: не позволяй Маниакесу отстать от тебя и бежать к Машизу, и заставляй его участвовать в как можно большем количестве длительных осад».
«За последние пару лет он нечасто сражался с долгими», - с несчастным видом сказал Туран. «Кирпичные стены, подобные здешним, плохо противостоят осадным машинам, а видессиане - хорошие инженеры».
«Я знаю. Абивард вспомнил способную команду ремесленников, которых старший Маниакес, отец Автократора, привел со своей армией, когда видессианцы помогли Шарбаразу вернуться на трон Царя Царей. Он не осмеливался предположить, что люди, которых младший Маниакес возьмет с собой, окажутся менее компетентными
Ромезан сказал: «Я надеюсь, что Маниакес скоро придет. Каждый день, когда я сижу здесь, в Костабаше, ничего не делая, - это еще один долг Автократора передо мной. Я намерен взыскать каждый из этих долгов, и в хорошем видессианском золоте».
«Мы не будем здесь бездельничать», - ответил Абивард. «Подготовка армии к выступлению в любой момент - это особое искусство, и в нем видессиане могут оказаться лучше нас».
Ромезан только хмыкнул в ответ. Он был хорошим бойцом в бою, лучше некуда, но меньше, чем мог бы, заботился о другой стороне полководчества, стороне, которая включала подготовку людей к бою и поддержание их в таком состоянии. Казалось, он думал, что такого рода вещи случаются сами по себе. Абиварду приходилось беспокоиться о припасах с самых первых дней его солдатской службы, когда он кормил дихганов Северо-Запада, когда они осматривали Шарбараз в начале его восстания против Смердиса узурпатора. Если бы он не научился тогда, наблюдение за тем, как поступали видессианцы, научило бы его.