Из-за домиков торчала тройка изогнутых стеклянных зубьев Флэйм Тауэра, который был виден практически из любой точки города. Если б не это, я бы точно чувствовал себя будто в древнем Вавилоне.
Я прошёл по полутёмным, безлюдным в это время улочкам и замер, буквально не дойдя десяти шагов до дворца ширваншахов — прошлых азербайджанских правителей.
Замер, так как ощутил на себе чей-то взгляд. Повернулся налево. Так и есть. Шагах в тридцати, устроившись на скамеечке под деревом, сидел пожилой мужчина и, слегка наклонив голову набок, смотрел на меня. Одет в старомодный чёрный костюм, как оказалось, немного потрёпанный и пропылившийся, когда я подошёл к этому колоритному дедку. На голове красовалась папаха из овчины — под стать цвету костюма. На вид я дал бы деду лет семьдесят. Коротко стриженная седая борода и усы аккуратно обрамляли лицо. Кожа иссохшая, испещрённая сетью морщин. Карие глаза смотрели пронзительно, отчего становилось немного не по себе. Не удивительно, что я ощутил этот взгляд. С некоторым сожалением вынув наушники, я спросил:
— Вам что-то нужно?
Дед усмехнулся, дёрнув уголком губ, и прокряхтел:
— Вообще-то, молодой человек, это ты подошёл ко мне. И разве тебя не учили, что следует представиться, раз уж решил заговорить с пожилым незнакомым человеком?
Я подавил желание развернуться и уйти. Ибо в то же время мне было интересно.
— Шаин, — назвался я.
— О! Сокол! — дед улыбнулся и кивнул. — Ну а я Джахангир. Не хочешь присесть? А то я сижу, а ты…
Ладно. Примем правила игры. Я снял со спины рюкзак, достал смартфон из кармана, выключил музыку и только потом устроился на скамейке.
— Теперь, молодой человек, я тебя слушаю.
Откуда-то пришла уверенность, что со стариком не стоит юлить, что с ним можно говорить открыто.
— Я почувствовал ваш взгляд, Джахангир муаллим. Вот и подошёл.
— Странный ты. И ты так к каждому человеку подходишь, кто на тебя смотрит? — он усмехнулся. — И уж коли ты назвал меня учителем, мой тебе совет: не стоит вот так подходить к первому встречному, кто всего лишь посмотрел на тебя.
Я не в первый раз ощущаю чужой взгляд. Но обычно люди, смотревшие на меня, будто извиняясь, отворачивались, стоило мне взглянуть на них. С Джахангиром иначе…
— Я бы и не подошёл, если б не ваш пронзительный взгляд, — я не преувеличивал, глаза у старика были такими, будто в них поселилась Бездна.
— Взгляд, как взгляд, — дед пожал плечами. — Но ты прав. Я не просто так смотрел на тебя… Думаю, твои таланты мне пригодятся.
Я невольно нахмурился. Что незнакомый человек может знать обо мне и о моих талантах? И, главное, если действительно знает, то откуда? В-третьих, зачем этому дедку может понадобиться сис-админ и программист в одном лице? Других талантов-то у меня нет. Да и таких, как я, в Баку — пруд пруди… выбирай — не хочу. В наше кризисное время, когда вокруг безработица, могут и за низкую зарплату поработать. Так что не вижу причин, по которым старику захотелось бы переманить меня к себе.
— Вижу, думаешь, зачем ты мне сдался, — Джахангир улыбнулся. — Не напрягайся. Всё равно без моих объяснений ничего не поймёшь. Люди часто совершают ошибки, порой смертельные, строя заведомо ложные предположения.
— Я всего лишь пытаюсь рассуждать логически.
— И это правильно, — старик кивнул. — Но логика пасует перед теми вещами, которым нет объяснения. Вот, к примеру, почувствовал ты мой взгляд. Как? Почему? А откуда жертва чувствует, что её держит на прицеле снайпер? Точнее, жертва ничего такого не предполагает, но вот ощущает чей-то недобрый взгляд. Как ты это объяснишь с позиции логики?
— Никак, — поморщившись, ответил я. — Придётся вводить неизвестные и неустойчивые переменные, вроде таких как магия, псионика, аура, душа.
Старик хохотнул. А мне стало не по себе. К чему он ведёт? Зачем вообще говорить о таких вещах? Его же мои таланты интересуют.
С задорным кличем "свииии! свиии!" над нами пронеслась стая ласточек. Их тут полно гнездится в стенах Девичьей башни.
— Ладно, — старик хлопнул ладонью по колену, будто ставя точку в разговоре и возвращая моё внимание к себе. — Хочу предложить тебе работу, Шаин. Высокооплачиваемую. Но! Не прежде, чем ты ответишь на единственный вопрос.