Теперь «открытым небом» предложили заняться Кузнецову. Начал он с того, что сколотил хорошую команду, собрав из разных мидовских отделов самых толковых дипломатов. Правой рукой у него оказался мало кому известный тогда советник Управления внешнеполитической информации Лев Менделевич. Они и решили поколебать твердокаменность советской позиции, применив метод «от обратного». «Если „открытое небо“ позволит американцам беспрепятственно летать над территорией Советского Союза, — рассуждали они, — то и мы получим право беспрепятственно летать не только над Соединенными Штатами, но и их союзниками — Англией, Францией и другими странами. Американцы будут фотографировать наши военные объекты, а мы будем фотографировать их. Но, поскольку НАТО вынашивает агрессивные планы, а Советский Союз борется за мир, он и выиграет больше, так как получит возможность следить за военными приготовлениями Запада и уточнять цели для своих ракет».
Вокруг этой новой и, прямо скажем, неортодоксальной позиции сразу же разгорелся жаркий спор. Военные и КГБ были решительно против. Окончился этот спор в кабинете Шелепина на Лубянке. Мягко улыбаясь, «железный Шурик» сказал:
— Да не нужно нам открывать небо над Америкой. Мы и так там все хорошо знаем.
В Женеву советская делегация выехала с директивами решительно возражать против плана «открытого неба». Ему противопоставлялся набор различных мер разоружения и создания безъядерных зон, который был объявлен конкретным планом предотвращения внезапного нападения.
Переговоры начались 11 ноября 1958 года и с первых же дней зашли в тупик. Но Кузнецов воспринял это спокойно. Даже несколько меланхолично, как должное. Только Царапкин, который в это время также заводил в тупик переговоры по прекращению ядерных испытаний, хорохорился.
— В Женеве, — говорил он группе своих сотрудников, — всем заправляют металлурги. Смотрите, Василий Васильевич — металлург, я — металлург.
— Может быть, именно поэтому и идут так плохо дела в Женеве? — невесело заметил генерал А. И. Устюменко.
В середине декабря 1958 года переговоры по «открытому небу» были прерваны из-за полной нестыковки позиций. Возобновились они только через тридцать с лишним лет, в 1990 году.
Конечно, можно было провести «красную линию» в Европе, расставив вдоль нее частокол из ядерных ракет. Что в конечном счете и произошло. Но сразу же возникало и желание посмотреть, что делается за этим забором.
Попытки проникновения в Россию с воздуха начались почти сразу после окончания второй мировой войны. В 40-е годы из Германии и Англии в Советский Союз полетели тучи воздушных шаров, напичканных фотокамерами и электронной аппаратурой. Они должны были пересечь огромную страну с запада на восток, а у японских берегов их ждали американские суда.
Красиво задумано. Но из длинного путешествия до цели добирались лишь жалкие единицы. В основном все шары сбивались и попадали в руки КГБ. Поэтому информация, которую получали американцы, была отрывочной, далеко не полной и в общем-то мало эффективной.
Все изменилось после первого ядерного взрыва в Советском Союзе. ЦРУ и Пентагон потребовали начать радиоэлектронную разведку по всему периметру советской и китайской границы. Осенью 1950 года Объединенная группа начальников штабов США поручила генералу Омару Брэдли доложить президенту Трумэну о возможности использования военных самолетов для проникновения в Советский Союз. На стенах Овального кабинета были развешаны карты с вычерченными маршрутами полетов.
— Начальники штабов пойдут на это? — спросил Трумэн.
— Так точно, сэр. Мы очень хотим начать эту программу безотлагательно. Мы понимаем всю серьезность ситуации, но считаем, что это единственный путь получить информацию.
Трумэн подписал разрешение на полеты и сказал Брэдли:
— Послушайте, когда вернетесь, скажите от моего имени генералу Ванденберу: «Какого черта мы не стали делать это раньше?»
Позднее, в 1960 году, Трумэн публично отрицал, что дал такое распоряжение. «Шпионаж — грязное дело, — сказал он. — Я не мог участвовать в нем». Но ему было не привыкать делать такие заявления.
С тех пор все и началось. С 1950-го по конец 60-х годов американцы совершили около 15 000 шпионских миссий, пытаясь раскрыть противовоздушную оборону Советского Союза и Китая. Официально объявлялось, что самолеты ведут электромагнитные исследования и уточняют карты. Но на самом деле они должны были установить точное расположение и возможности электронной и радарной зашиты вдоль советской границы. Подлетая к ней на низкой высоте, ниже уровня приема радара, американские самолеты совершали короткие, но острые, как кинжал, проникновения в советское небо.