И они нашли, что искали. Еще в конце 40-х РБ-17, вылетевший с Гренландии, и РБ-29 — с Аляски, обнаружили, к своему удивлению, что у русских отсутствуют радары вдоль Полярного круга. В 50-х ситуация не изменилась. К востоку от Берингова пролива Россия была полностью открыта. И только в 60-х начинают появляться — и то спорадически — отдельные узлы системы раннего предупреждения. Но, как заявил один из американских специалистов, «в конце 50-х и 60-х русские так и не построили эффективной радарной сети между Аляской и Мурманском».
Вашингтон считал это самым главным секретом «холодной войны». Через незащищенное полярное подбрюшье России Пентагон прокладывал маршруты стратегических бомбардировщиков и межконтинентальных ракет. Отсюда в случае необходимости они должны были нанести внезапный удар. Кстати говоря, советские военачальники хорошо знали этот секрет. Долгое время, даже после того как система раннего предупреждения надежно перекрыла северо-восточное направление, оно по-прежнему рассматривалось в Москве как главное для возможного удара со стороны США. Вплоть до последних лет перестройки.
Разумеется, советские летчики не сидели сложа руки и охотились за этими самолетами-шпионами, беспощадно их расстреливали, порой даже в небе над нейтральными водами. Шла настоящая необъявленная воздушная война. В ноябре 1951 года американский бомбардировщик исчез в Сибири. В июне 1952 года Б-29 был сбит и утонул в Японском море. То же происходило с американскими самолетами в 1952–1953 годах. У ТАСС даже существовал эвфемизм на этот счет: «Нарушитель ушел в сторону моря».
Сталин был сильно разгневан этими полетами, и советские военные заверяли его, что скоро создадут ракету «земля-воздух», которая будет сбивать воздушных шпионов безотказно.
Воздушная война продолжалась и после смерти Сталина. Был сбит или пропал без вести 31 самолет. Погибло 24 пилота. Судьба многих других осталась неизвестна.
Трудно сказать, как удалось Аллену Даллесу в условиях этой необъявленной войны соблазнить осторожных англичан пересечь Советский Союз с запада на восток и сфотографировать Капустин Яр, таинственный полигон, где русские испытывают свои баллистические ракеты. Тем не менее они переоборудовали новенький Б-57, сняли с него вооружение и установили дополнительные баки с горючим, фотокамеры и аппаратуру Из Западной Германии летчик провел машину через всю юго-восточную часть Советского Союза и пролетел над Капустиным Яром; Правда, советские истребители чуть не сбили его, в Иране английский самолет сел весь в пробоинах. После этого англичане сказали американцам: «Никогда, никогда, никогда снова».
И вот тогда в недрах ЦРУ родилась идея создать специальный самолет — легкий, маневренный, летающий на недоступной для истребителей тех лет высоте и имеющий на борту всю самую современную аппаратуру для проведения разведки с воздуха.
В ноябре 1954 года уже упомянутый доктор Киллиан доложил об этих планах президенту Эйзенхауэру. Тот воспринял их настороженно. Последовало много трудных вопросов, но главным был: «Стоит ли разведывательная информация риска совершаемой провокации?»
Как раз накануне, 7 ноября, два советских истребителя сбили американский Б-29, совершавший полет в Японском море, залетая при этом на советскую территорию, чтобы сфотографировать военные базы. Шум в печати был большой. Волновался и парламент, было не ясно, где сбили самолет — над советской территорией или в международных водах.
И все же неожиданно для Киллиана президент дал согласие. Правда, поставил условие: эти полеты не должны совершаться под эгидой ВВС США. Он не хотел никаких ассоциаций с проведением военных операций.
24 ноября в 8.15 утра в Овальном кабинете собрались все главные действующие лица этой истории. По левую руку от президента занял свое обычное место госсекретарь Джон Фостер Даллес, а вслед за ним вокруг стола расселись Чарльз Вильсон из Минобороны, директор ЦРУ Аллен Даллес и его заместитель Пьер Кабелл, генералы Туайнинг и Питт. Теперь они официально просили разрешения президента на создание 30 специальных самолетов стоимостью в 35 миллионов долларов.
Эйзенхауэр сказал:
— Действуйте. Только перед началом каждой операции приходите ко мне, чтобы я дал последнее «добро».
Действовать Аллен Даллес поручил Ричарду Бисселу, назначив его своим специальным помощником. Биссел был хорошо известен в правительственных учреждениях как человек огромной работоспособности, неуемной энергии и необузданных страстей. Те, кто работал с ним, рассказывают, что он напоминал ртуть, минуты не мог посидеть спокойно. Постоянно крутя что-нибудь в руках — то скрепку, то линейку, — он поминутно вскакивал из-за стола и бросался давать указания по телефону. Мог швырять карандаши в своих подчиненных и отчаянно ругаться. Но за этим внешним сумбуром скрывался человек железной воли, который, как лошадей на скачках, мог загнать своих сотрудников, но выполнить дело в назначенный срок.